Дневники
Жаворонкова Андрея Константиновича

1938-1941

Малое Алфёрово и округа

Шестая тетрадь

1940

Октябрь 1940 год. (продолжение записи от 7 октября)

7 октября. Огни больницы вдали показались. Я прибавил шагу - и через пять минут я в её стенах. И это на время рассеяло мои печальные думы. «Вот, - думаю я, - здесь и отдохнуть можно от усталости и холода». Но приходит женщина и просит меня о выходе. Я повиновался. Обратно пришлось идти на станцию. Но и здесь я «манных котлет» не получил. Меня даже не подпустили обогреться в вокзал, как собаку. Долго я дрожал зубами, зуб на зуб не попадал. Вдруг ко мне подходит милиционер и говорит грубым голосом:

- Пойдём! - я последовал за ним.

И что за диво? Он приводит меня в милицию.

- Товарищ начальник, прошу обыскать и проверить документы, - говорит он, заикаясь и не выговаривая.

Мне на то жалко стало смотреть, и я ему хотел подсказать, но внутренний голос и силы остановили меня. Меня обыскивают, проверяют документы, обращаются грубо, дерзко, точно с вором, с преступником. Жалкий народ!

«Смотрю на вас, и слёзы катятся из глаз». Мне запретили даже близко быть около станции, опасаясь, что я вор и преступник.

Я, практически поблагодаривши их, вышел вон. Свой бег я устремил к больнице. Я восхищался в горестный час природой. Ночь тёмная притёмная. Звёзд и луны не было. В саду было слышно лёгкое падение первых осенних листьев. Как хорошо! Как приятно! Но только не мне. Раздражение, которое получил от милиции, долго не могло успокоить меня.

Моя сильная усталость клонит меня в сон. Я засыпаю на холодной земле. Не знаю, долго ли я проспал, но, когда я проснулся, руки и ноги не чувствовали и не ощущали. Я испугался. Но сознание сделало своё. Я выпрямился во весь рост, наподобие Спартака, идущего в последний бой, и усиленно стал заниматься физкультурными упражнениями. Я прибыл вновь на станцию, но все мои хлопоты «при поздней дороге». Я собрал остаток последних сил и направился на почту. Девушка дала мне здесь приют (поздоров её бог, не знаю, как её звать). Я отогрелся и написал всё вышеизложенное бурыми чернилами на белой бумаге. На почте я провёл полных 5, а то и 6 часов. Вышел. Зашёл на станцию. Заснул немного среди физиономий спящих красноармейцев и их ласковых жён. Вот народ. Время было 4 часа, и наступило

8 октября. Больница. Я не узнал своей матери, которая изменилась лицом, движением и ростом. Лицо её было черно и невыразительно. Сама она вся качалась по сторонам: «Я полутчило. Не беспокойтесь. Копайте картошку». На улице был сильный дождь. Я взял билет и сел на поезд и «до свидания, Вязьма».

17 октября. Мать возвратилась из больницы домой. И это меня до мозга костей обрадовало.

18 октября. Получил письмо от брата Петра. Письмо наполнено грустью и большой меланхолией. «Только бы разворачиваться. Да армия требует своего - придётся отбыть 4 года, после которой мне будет 31 год».

«Андрей, так, наверное, суждено, что семье придётся ещё много пережить, потому что кормильцы не надёжные, да и сами они не скоро будут с семьями».

«Положение трудное - в институтах на 1-2-х курсах осталось не больше 10% учащихся (по секрету говоря, многие девушки стали продавать себя), многие из них выехали в Батум, потому что десятилетка специальности не даёт, на чёрную работу поступить - ни черта не заработаешь, к родным ехать на их иждивение совестно, замуж никто не берёт, потому что молодёжь в армии, ну вот и пытают счастье лёгкой наживой распущенности, что с социализмом не совместимо.

В скором, конечно, и им дадут работу, но факт остаётся фактом.

Многие из них красивы и хороши, но настроены на этот путь, заявляя: мы любим мужиков».

Привет всем. Крепко целую всех. Сын и брат Пётр. 02/X 1940 г. [24]

Спрашивается, кто виновник этого явления, что многие покинули институты и стали продавать своё тело. Трудное положение, редко кто может получить высшее образование. «Мужик, а лезет в гимназисты».

Я поддерживаю указ президиума от 2 октября сего года «О государственных резервах». Страна станет могущественной и индустриальной. Промышленность трудно остановить во время войны. Правильно. Только как и следовало ожидать. Не надо было, нужно погодить, подождать, у студентов отбирают стипендию. Ведь редко, редко кто может учиться без стипендии, дочь профессора, врача, инженера. А где может крестьянин взять денег? «Совнарком оттолкнул многих и многих от институтов» говорил один в Издешкове.

18 октября. Вечер. Лунная тихая ночь. Небо усеяно бесчисленным множеством звёзд. Такие ночи только бывают у нас на средне-Русской возвышенности. Природа торжествовала. Луна изливала свет. В эту ночь трудно спать влюблённому. Да, трудно.....

Я не мог вытерпеть и пошёл на свидание с Младовой Толей. Сколько было нежных разговоров и горячих поцелуев! Сколько улыбок и лобзаний. То её прижмёшь к взволнованному сердцу, и сердце запоёт сладко. Оно сладко тает. Хочется что-то сделать. Двинуться и победить. Но она точно не даёт ответа. Могу я надеяться или нет? Вдруг она говорит: не буду твоею, позабудь. И образ Печорина встаёт надо мной. Все нас не понимают, преследуют, отвергают.

Трудно уснуть после свидания. И видишь во сне, целуешь, прижимаешь.

29 октября. Толя за Павликовым двором. Маня Тяпочкина мешает её обнять. Она лежала на земле на стружках, где было написано «Береги честь с молоду».

Но всё же я её обнял и поцеловал. К чему было написано? Трудно сказать.

31 октября. Видал сон. Толя как бы за обиду, нанесённую мне, что отказалась, кинулась обнимать и целовать.

- Андрей! Андрей! Андрюша, прости, я виновата, - молвила она.

Бессонница, сны, сильная взволнованность. Биение сердца и небольшая растерянность. Вот это характерно для меня в этот момент.

29 октября. Бурное комсомольское собрание. Ученики против учителей. Волнение споры. Реплики с места. Выступление. Защита выступлений Крупченкова З.Т. До седьмого поту. Защищает Толкачёву позицию и произносит: «Исключить Якушева из состава комитета и рядов ВЛКСМ». Он такой и разэтакий. То и то, и другое, и так и этак. Потёр отметки. Очковтиратель! Шкурник! Но я спрошу, как посторонний, где факты, компрометирующие его? Фактов нет. Они взяты с потолка! «Куда поп, туда попова собака» говорит мудрая правильная пословица. Она на сегодняшний день ярко подтверждалась. Как они не могли сказать, что Якушев - это Наполеон, бежавший с о. св.Елены наподобие гоголевского героя.

Эх! Зинаида Трофимовна - ты изменилась. Я тебя не узнаю. Помнишь наши майские, тихие, упоительные вечера, когда мы вместе, наши сердца, мысли в равных соотношениях своим острием были направлены против эгоиста Толкачёва. Помнишь зелёную первую весеннюю травку, когда ты ожидала Анну Ефимовну. Я тебя любил. Думал и часто мечтал, строил и лелеял планы в голове о нашем браке, о счастливой семейной жизни! Всё пропало. Исчезло, как дым, как утренний туман. Я разочаровался тобою, как Байрон жизнью. Между нами столетия, тысячи. Побоялась Толкачёва. Молчала, и то бы было лучше. За дружбу и крепкий союз с Дон-Кихотом ты оттолкнула от себя не одного меня, а многих умных и деловитых ребят.

(пропущен эпизод с резко отрицательными высказываниями)

Да, отчасти они правы. Их долг. Но вот, кто неправ - подлец и негодяй Иванов Николай Владимирович. Предал товарищей. Наклеветал и выдал многое Толкачёву ради спасения своей шкуры. Нет, это не человек. Это бандит в полном смысле этого яркого и правильного слова. Это - Иуда Искариот. Да он на него похож, как родной брат. «Бочку мёда испортит ложка дёгтя» пословица говорит. Да, Иванов - дёготь.

Якушев, трудно тебе. Терпи. Выноси. Мы победим. Наши силы несметны. Я сказал бы многое в защиту тебя, но кажется ты не Грушницкий. Хотя я люблю и уважаю тебя. Возможно, я ошибаюсь. Но я редко ошибаюсь. Когда по лицу видно, что ты маленький избалованный ребёнок, да притом капризный. Лицо способно на мелочи. Но не на большие деяния.

10 ноября. Вечером был в Третьякове, где встретился с Курочкиной Марией. Онная мне крайне не понравилась. (пропущено описание встречи с девушкой)

23 ноября. Праздник Михайлов день. Встал поздно. Больная голова. В 2 часа иду в школу. Тот же глупый взор многих учеников вижу я.

Девушки! Советские девушки! Что вы представляете из себя? Глупых и невежественных людей. Что у вас за обращение с парнями: Яшка болохнятский, рожа крокодилья, харя, долбен балбес - вылетает птицей из ваших уст. Эти батрацкие слова направлены своим остриём против честных и умных парней. Когда вы образумитесь, невежи? Кто виноват? Какие причины? Во всем виноваты вы, только вы сами Книг художественных не читаете. Кино не смотрите, а потому ваши сердца огрубели и поросли лишайником. Души оскотинились. Любви чистой не понимаете. Вам нужно любовь на другую тему. Вам нужна лошадиная любовь.

Трудно и безотрадно жить в такой среде. Трудно воспитывать свою душу среди ссор, склок и разврата. Трудно жить без любви. Жизнь без любви - горький сон. Да. Только сон и полусонное состояние.

Тёмный вечер. Грязь взяла верх, она торжествует и по обнажённым полям, и по просёлочным дорогам, и по русским деревням. Грязь всюду, без ней жить нельзя.

По этой проклятой дороге кое-как доволочился до дому. В ботинках грязи полно. Ноги мокрые и они начинают дрогнуть.

- Андрей, сегодня несчастье в нашей деревне, - сообщает мать.

- Что такое? - недоумеваю я.

- Миша-лагерник залился пьяным в колодце. Был пьян, как сапожник.

Утром он пошёл к сестре в гости. Выпил, закусил, побузил и домой пошёл весёлым, готовым дать битву любому полку.

Уже смеркалось, когда он вышел за порог и пошёл по месту назначения - в лагерь. Три километра пути ему показались за добрые 15 вёрст. Темно было, хоть в глаза коли, когда он пришёл в деревню.

- Караул! Караул! Дядя Миша залился! - забложила на всю глотку Марина.

Полупьяные мужики выскочили из домов и второпях побежали на помощь утопающему. Его вытащили. Кровь лила, как с борова. Он пробил голову до мозга костей. Его стали откачивать. Пульс забился. Но, несмотря на лечение, он умер в 12 часов ночи. Всё тело было в синяках, он был налит водою и весил пудов 15.

Эх! Дядя Миша, знал ли ты, что в этом колодце получишь смерть? Знать, так суждено тебе залиться в колодце. Как чудно умирает русский человек. Сколько ты раз проходил этот зловонный вампирский и шаманский колодец, но на ум и сердце не приходила мысль, что здесь найдётся твоя смерть верная и погибель горькая.

1 декабря. Белым саваном покрыта природа: леса, поля и избы мужиков. Величественная панорама природы раскрывается перед вами со всеми красками начала зимы.

Вечер. Холодный ветер бьёт в лицо. Толя. Поцелуи. И не поймёшь: человек ли это или пародия и карикатура на человека представляет она сама из себя.

2 декабря. Понедельник. В школе траурный митинг, посвященный памяти Великого революционера, оратора Социализма, вдохновителю побед на фронтах Гражданской войны и боях за строительство Социализма, борца за коммунизм - Сергея Мироновича Кирова. Доклад о жизни и деятельности этого славного революционера-борца сделал Андрей Александрович. Особо много он не говорил...

Пришлось выступать мне. Правда, я стеснялся, чувствовал себя учеником, а не оратором Цицероном. Смущался также учителей. Жилы мои дрожали, как у испуганной лошади мышцы. Кровь сильно волновалась. Лицо покрывалось румянцем. Многие глупые ученики смеялись.

Многие опосля так выражались: у меня мурашки по телу ползли, и слёзы выступали из глаз. Другой говорил: мне хотелось плакать. Третий: я лучше не слыхал. Четвёртый: Жаворонков показал трёпку учителям, утёр нос.

Выступать я начал с места, протянул руку вперёд, как Ленин. Немного помнится моё выступление.

- Киров! Немеркнущий вечно живой образ светлого рыцаря большевистской партии встаёт над поколениями как знамя борьбы и побед! Пройдут десятилетия, пройдут века. Но и тогда с болью и гневом будут вспоминать тот день, когда банда злодеев выстрелом в сердце в Смольном 1 декабря 1934 года остановила пламенное сердце Сергея Мироновича Кирова.

«Какое сердце биться перестало, какой светильник разума погас!». Киров вошёл в историческую летопись партии социалистической революции, как один из лучших сынов той великой партии, которую выковали, создали Ленин и Сталин.

Прямота, жизненная стойкость, изумительные качества оратора Социализма, беспредельная преданность делу рабочего класса сделали Кирова героем народа — победителем, народным богатырём.

Он был мечом, смертельно разящим врагов революции, врагов Ленинизма, под какой бы личиной они не скрывались.

Вчитайтесь! Вдумайтесь! В каждую строчку его статей и речей. Духом воинственной партийности и непримиримости насыщены они, как и вся его грандиозная работа в городе Ленина, где он разгромил контрреволюцию.

Зоркий политический глаз товарища Кирова всегда умел распознавать волков в овечьей шкуре.

Лучезарная жизнь Кирова, его ненависть к врагам, его трагическая гибель учат нас, молодёжь, большевистской бдительности. Он призывал комсомол следовать заветам Ленина и указаниям Сталина:

- Учиться коммунизму!

- Овладевать науками!

Память о Кирове переживёт века. Его жизнь будет путеводной звездой для поколения пролетарских революционеров. Его святой образ будет вечно жить в памяти молодёжи, и пламя ненависти к врагам революции будет гореть в наших сердцах неугасимым огнём.

«Товарищи, - говорил Киров, - много веков тому назад великий математик мечтал найти точку опоры для того, чтобы повернуть земной шар. Прошли века, и эта опора не только найдена, она создана нашими руками. Не пройдёт много лет, когда мы с вами, опираясь на завоевания социализма в нашей советской стране, оба земных полушария повернём на путь Коммунизма».

Какое гениальное пророчество! Чудесное пророчество есть сказка. Но научное пророчество есть факт.

И этим фактом является то, что после смерти Кирова 5 новых союзных республик влились в нашу семью. 23 миллиона новых граждан, вчерашних рабов капитализма, приняли гражданство Великого и гордого гражданина СССР. Минуло 6 лет со дня смерти его. Но его образ жив и бессмертен.

Народы нашей страны много прошли и достигли во всех отраслях. Наших побед не перечесть!

Пусть он погиб. Но благородное дело, за которое он отдал жизнь, силы, за которое боролся, оно не погибло. Оно будет существовать до последних дней существования галактики.

Киров будет вечно жить лишь потому, что он отдал все силы, мысли, думы, чаяния и стремления на освобождение и счастье трудовому народу, народу, бессмертному народу.

Этим коротким, но выразительным стихотворение я закончил выступление. Побоялся, что меня объявят религиозным человеком, выпустил начало речи. Оно содержит:

Киров рождён от того человека, который не мог дать ему воспитание и образование. Великая жажда к знаниям сделала его великим, талантливым, государственным деятелем. Сделала его инженером. Он воспитался в родительском доме, а затем в приюте он принял маловажное, но ключи учения. Знание читать и писать, а от природы любопытство. И в том природа твоё торжество. Алчное любопытство, вселённое в души наши, стремится к познанию вещей, среды окружающей, а кипящее сердце не может терпеть цепей, его стесняющих. Рвётся оно, плачет, стонет и, махом прерывая узы, летит к пределу своему. Забыто всё, один предел в уме. Им дышим, им живём.

А.Жаворонков.