С чего начинается Родина

Статья краеведа А.К. Жаворонкова

«Сафоновская правда» №7 (9683) 19 января 1995 года (стр.3)

«Учитель... может совершить больше, нежели завоеватели и государственные главы. Они, учителя, могут создать новое воображение и освободить скрытые силы человечества».
Н.К. Рерих

ИСТОКИ

ГОЛОЧЁЛОВО – селение древнего происхождения, впервые упоминается в «Писцовых книгах» Василия Волынского в 1594 году, где сказано: «За Голочелом за Ларионовым сыном Лазарева, где было за Василием за Кузьминым сыном Супанеева, сельцо Фетинино, а в нем двор помещиков, да люцких 5 дворов, во дворе бобыль». Головочел был крупным землевладельцем времен Ивана Грозного, его верным опричником из многочисленного рода Якушкиных, таких как Истома, Екатерина, Жук, Третьяк, Изъял, Якуш, Увар, Конон, Алфер, по имени которых наши деревни называются, владел землями и деревнями, равными двум нашим сельсоветам Алферовского и Изъяловского.

Фетинино ещё значилось на картах Вяземского уезда в 1802 году, но было сожжено вместе с церковью в 1812 году. Голочелово находилось в живописном месте, на оживленном тракте Вязьма – Духовщина, его окружали со всех сторон леса и перелески, дубовые и липовые рощи, было устроено 5 рукотворных прудов. С его маяка виднелось 10 православных храмов: в Третьякове, Сережани, Гжели, Городище, Боровщине, Бессонове, Негошеве, Какушкине, Старом Селе.

Голочелово часто переходило из рук одного владельца к другому: от Голочеловых к Васильчиковым, от них к Саполовичам и Яковлевым. В 1859 году в Голочелове значилось три двора и столько же жителей.

В 1924 году в Голочелово переселилось 18 хозяйств из Высоцкого. В том же году в домах братьев Яковлевых была открыта школа крестьянской молодежи – ШКМ.

Собрав учащихся из отдаленных районов, школа, помимо общеобразовательных предметов, давала знания по сельскому хозяйству, животноводству, огородничеству и садоводству. Многие её выпускники продолжали свое образование в Тимирязевской академии и в Крымском сельскохозяйственном институте, становясь видными агрономами и виноделами. Такими были Аникеев Федор из Федино и Жаворонков Петр из Малого Алферова, прославивший крымскую школу виноделия по производству шампанских вин.

На уроках звучали имена Докучаева, Энгельгардта, Грачева, Костычева, Тимирязева, Шредора, Менделеева, Либиха. Школа знакомила крестьян с передовой сельскохозяйственной техникой тех дней. Учащиеся на практике изучали передовой опыт Бессоновской коммуны, где жили латышские красные стрелки.

Директор школы Кузнецов Федор Васильевич и его заместитель Крюков Прохор Данилович были поклонниками Яна Амоса Каменского. При реорганизации школы в обычную семилетку в начале 30-х годов их перевели в другие школы. Крюков П.Д. стал возглавлять Издешковскую среднюю школу, в период немецкой оккупации был зверски убит захватчиками, похоронен в братской могиле на Негошевском кладбище. Кузнецов Ф.В. долгие годы, говорят, был редактором газеты в Ярцевском районе. Во время войны командовал полком, погиб при защите родного города.

Став семилеткой, а затем и средней, Голочеловская не потеряла своего передового статуса среди подобных ей школ. Педагогический коллектив славился плеядой учителей-энтузиастов – последователей Ушинского, Рачинского, Макаренко, Дистервига. Учителя давали своим ученикам прочные знания, связанные с практикой, с окружающим миром. Они были строги, но справедливы, любили своих учеников и преподаваемые ими предметы, были бессребрениками, вели крестьянский образ жизни, много занимались самосовершенствованием, заочно обучались в педагогических институтах страны. Среди них были Москалев М.М., Лукашенко М.С., Лукашенко В.А., Фомин И.В., Фомина Н.И., Соловьев Н.Д., Долин А.А., Козлов Е.Г., Морковников Н.Т., Тарасенков М.Т., Никитина А.Н., Борисова Н.В., Петрушенкова Т.А., Крупченкова З.Ф., Иванова А.И., Селедцов А.С., Воробьева Н.В., Толкачев П.Н., Толкачева М., Хазанов М.Ю., Эрастов П.М. О каждом из них можно рассказывать много, каждый из них был яркой звездой на горизонте народного образования.

Хорошо запомнилась мне Вера Алексеевна Лукашенко. Она часто проводила с нами экскурсии в окрестностях школы, в рощах, знакомя нас с лекарственными растениями, в которых и сейчас понимаю толк, зная около сотни их. Весною она приносила первые цветы, ставила их в красивые вазы за окном, подписывала названия по-русски и по латыни, указывая болезни, которые можно ими лечить. Вера Алексеевна учила нас наблюдательности, под ее руководством велись фенологические наблюдения, развешивались скворечники, устраивались кормушки для птиц и животных. Каждый из нас имел свой гербарий, коллекцию птичьих перьев. Учила она нас и огородничеству.

Большое влияние на нас оказали учителя истории Селедцов А.С., Морковников Н.Т., Фомин И.В. Они занимались с нами краеведением, топонимикой, археологическими раскопками распаханных курганов, прививали любовь к родному краю, к его истории, преданиям и легендам, записывали воспоминания бывалых людей.

На всю жизнь запомнились уроки Ширяева М.Ф., каждый его урок русского языка и литературы был глубоко эмоциональным, с элементами этимологии. Так, например, разбирая слова «шаромыжник, шпана, шваль», он подчеркнул, что они были внесены в русский язык смоленскими крестьянами во время Отечественной войны 1812 года. Французы обращались к населению: «Шар ами! – Мой друг!». А когда они занялись мародерством при отступлении, крестьяне стали из называть шаромыжниками. Испанцы открещивались от французов, называя себя «шпань». Отсюда и пошло слово шпана. Корма для лошадей по-французски – «шваль».  Этим словом крестьяне стали называть павших лошадей.

Живыми и интересными были его рассказы о Пушкине. Нам казалось, что наш учитель был закадычным другом великого поэта. От него мы узнали, что родовые корни Радищева, Пушкина, Якушкина, Пестеля, Каховского, Потёмкина были смоленскими. И этим гордились, а тулупчик Гринева стал нравственным уроком на всю жизнь.

М.Ф. Ширяев много рассказывал о жизни апостолов, в том числе Андрее Первозванном, совершившим путешествие по Днепру, проповедуя учение Иисуса Христа.

Каждый учитель нашей школы был особой личностью, особой индивидуальностью. Добрую память о себе оставили Соловьев Н.Д., Селедцов А.С., Толкачев П.Н. Они были патриотами Родины, проводили большую работу по военно-патриотическому воспитанию, устраивали военные игры, соревнования, туристические походы по Днепру, лыжные вылазки, организовывали вечера художественной самодеятельности. С большой скорбью мы узнали, что во время оккупации Селедцов А.С., Толкачев П.Н. и их жены Воробьева Н.В., Толкачева М.А. были зверски убиты немецкими захватчиками. Вместе с ними была убита семилетняя дочь Воробьевой Н.В. синеокая девочка Галя. За что? За то, что они были русскими. Погибли на фронтах Великой Отечественной войны Морковников Николай Трофимович, Тарасенков Михаил Тарасович, Козлов Евгений Геннадьевич, Долин Андрей Александрович, Алексеев Петр Алексеевич. Вечная им слава и вечный покой. Вы в наших сердцах.

Не все было лучезарным в жизни школы. 1937 год задел своим черным крылом наших наставников, родителей наших товарищей. Фомин Иван Васильевич, историк, был арестован по навету за то, как говорили, что он находился в родственных отношениях с М.Н. Тухачевским. Только благодаря своим ученикам, которые выступали в ревтребунале в Вязьме в его защиту, он был оправдан, просидев под следствием свыше двух лет. Ученики оказались достойными своего учителя. Они умели говорить правду и презирать клеветников. Вместе с Фоминым И.В. была арестована семнадцатилетняя пионервожатая Брокфогель Эльза Федоровна, жительница Бессонова, где жили латыши, бывшие красные стрелки. Она просидела в лагерях 10 лет.

Вышла из них больным человеком. Были репрессированы родители наших товарищей Яковлева Анатолия, Филиппова Ивана, Манилова Николая. До сих пор помню их убитые горем лица. Их родители до сих пор не вернулись, и никто не знает, где они погибли, русские трудолюбивые крестьяне.

Большую роль в жизни школы играла комсомольская организация, насчитывавшая 90 членов ВЛКСМ. Она выдвинула своих вожаков, своих организаторов, таких как Казаков Александр и Миша Рыбаков. Комсомольцы вели успешную работу по ликвидации безграмотности среди взрослого населения. Они научили свыше 200 человек умению читать и писать.

18 июня 1941 года состоялся первый и последний выпуск учащихся Голочеловской средней школы. Какой это был замечательный  выпускной вечер! Сколько сказано добрых слов в адрес учителей! Какие надежды вырисовывались впереди! Но через три дня грянула война. «Плохая им досталась доля – не многие вернулись с поля». Рыбаков Миша, Дмитриев Лёня, Жигунов Ваня, Сверкунов Коля, Петров Коля, Якушев Лёня погибли в самом горячем пекле Курской битвы, будучи командирами минометных взводов в звании капитанов и лейтенантов.

А те, кто вернулся с опаленных войной полей, поступили учиться в престижные вузы страны: Московский государственный университет (Васильев Василий, Иппалитов Василий, Жаворонков Андрей), Московский педагогический институт (Прохоров Алексей, Тяпочкина Мария, Пименовы Николай и Марина, Борисова Нина), Московское высшее техническое училище (Курдюмова Любовь), Смоленский педагогический институт (Казаков Александр, Конюхова Мария, Федорова Татьяна и др.). Все экзамены голочеловцы сдавали только на отлично. Не уступали абитуриентам из столичных школ, смело соревновались с ними и выходили победителями. Если выпускники Голочеловской школы стали студентами трех факультетов МГУ – исторического, филологического, физико-математического, то это говорит прежде всего о высоком преподавании в школе по всем предметам. Вот, что означала Голочеловская школа, вот какую она заслужила славу. Оказывается, и в сельской глуши можно хорошо учить и хорошо учиться. Лишь бы были желание и большой интерес. Надо заметить, что не только наша школа находилась на передовых позициях, но и многие другие школы Смоленщины. А дело заключалось в том, что у нас была одна их лучших в мире систем образования до 60-х годов. Победа над фашизмом и взлет Юрия Гагарина в космос – это не только успехи военной науки и техники, но и триумф советской системы образования. Та экономия на образовании, которая ведется теперь, близорукость и глупость привели к тому, что наша система образования оказалась в катастрофическом положении.

Голочелово было разрушено во время войны. Грустную картину видишь, когда через 50 лет возвращаешься в родные места и находишь на месте школы пустырь, поросший чернобыльником. Только столетние липы напоминают о былом да пруд, заросший кувшинками, да маяк – верный часовой, рухнувший этим летом от времени и непогоды.

Деревня стерта с лица земли. Только одинокий дом Варнаевой Татьяны, 84-летней крестьянки, дымится по утрам. Живет она, как Робинзон Крузо, ладя с медведями и волками, и каждый раз содрогается при мысли о новом ограблении, когда исчезла последняя икона – ее последняя надежда в превратной судьбе.

– Как живется, Осиповна?

– Живу, хлеб жую, долги отдаю, взаймы даю и в окно бросаю, – отвечает замысловатой загадкой.

Потом вспомнила, узнала и заплакала, жалуясь на свое одиночество и местную власть.

А я, покидая пепелище школы, учителя и ученики которой не дали обидеть свою Родину-мать, думал о сегодняшнем положении образования. Все против него: разнузданность телеэкрана, американизированная кинопродукция с ее культом насилия и жестокости, забывшее слог родной речи радио, торгашеская улица, пропаганда культа наживы, надругательство над отечественными святынями. Все силы направлены на то, чтобы выбить у нас почву из-под ног, лишить чувства Родины, сделать космополитами. Поминутно навязчиво внушают нам, что родиной не может быть «империя зла», «тюрьма народов», «страна тысячелетнего рабства», тем самым пытаясь превратить нас в «Иванов, не помнящих родства». Что же делать? На этот вопрос ответил 150 лет назад К.Д. Ушинский: создать русскую национальную школу, где мы обучались на примерах Сергия Радонежского, Михаила Ломоносова, Александра Пушкина, Александра Суворова. Мы  должны взять в наши школы истины и заповеди, на которых на протяжении веков строилась русская национальная жизнь: за веру, за Отечество.

А. ЖАВОРОНКОВ,
деревня М.Алфёрово

---