Лукьяново:
в поисках потерянного рая

---

53 км от Алфёрова (23 км по прямой)

Лукьяново – это небольшая деревушка в восьми километрах юго-западнее Вязьмы. Здесь сто лет назад располагалось ухоженное дворянское поместье. Вокруг – живописные холмистые места: Сантова горка, Красева горка, Бабьи горы… О былом благополучии свидетельствуют остатки фундаментов и подвалов главного дома, старые парковые деревья, высохшие пруды, одинокая, очень старая сосна и даже один кедр – единственный уцелевший из двенадцати кедров, некогда украшавших усадьбу. Здесь были сады, обсаженные по квадрату липовыми и берёзовыми аллеями. Действительность была такова, что с приходом советской власти сады вырубили, а на их месте настроили коровники, конюшни и свинарники. В 90-е годы и они были разрушены. Именно здесь понимаешь смысл высказывания о том, что природа – не храм, а мастерская и человек в ней работник. Красота и благородство поместья изрядно потускнели без своих хозяев за истёкшее столетие, но ещё не окончательно потеряны и скромно проглядывают сквозь общее запустение и высокий бурьян. Раньше здесь было так хорошо, что очарование и приволье Лукьянова, запечатлённые на фотографиях и в дневниках владельцев усадьбы в дореволюционные времена, обратили на себя внимание их потомков, ныне живущих на далёкой французской Корсике. Они загорелись идеей разузнать – что сталось с их любимым поместьем Лукьяново по прошествии века? Благо, что Интернет позволяет это сделать без проблем – мир стал прозрачным, расстояния короче, а люди ближе. Но для них Лукьяново - это уже потерянный рай, перевёрнутая страница семейной истории.

К счастью, природа является творцом всех творцов. Красота этого места, радовавшая сто лет назад своих хозяев, теперь вдохновляет на творчество местных жителей. Наверное, не случайно, что именно здесь на фоне безмятежной пленительности лукьяновских холмов уже в новом XXI веке зародилась смелая идея создания уникальной вяземской игрушки - глиняных оберегов и свистулек из окрестной вяземской глины. Заведующая местным сельским клубом Надежда Михайловна Хисамова, педагог по образованию, задалась целью сотворить особый вид глиняной игрушки, который мог бы стать новым брендом Вяземской земли. Она сама себя в шутку называет «брендовой личностью» и руководствуется принципом, что, если бы каждый на своём кусочке земли сделал то, что он может, то жизнь стала бы прекраснее и благополучнее.

В основу новой традиции Надежда Михайловна закладывает старые народные традиции. Поэтому свистульки расписываются древнеславянскими земляными символами, а в местном клубе можно увидеть не только глиняные игрушки, но и народных кукол-оберегов, созданных руками мастерицы. Среди них куклы-веснянки (дарятся с пожеланием красоты и молодости), купавки (делались на праздник Ивана Купалы, пускалась по воде), «мировое дерево» (дарилось молодожёнам на свадьбу), кукла на ложке (делается на деревянной ложке), кукла-травница (народный вариант ароматического саше), кукла-благополучница (в неё зашивали 5 копеек или 5 рублей), кукла-десятиручка (дарилась женщине с пожеланием, чтобы всё успеть сделать – и за детьми присмотреть, и за мужем, и на работе не оплошать).

Создавая настоящее Лукьянова, Надежда Михайловна прекрасно понимает, что без знания прошлого нет дороги в будущее. А прошлое в Лукьянове напоминает о себе повсюду. В заброшенных домах обнаруживают старинные сундуки, в огородах местные жители раскапывают старые фундаментные кладки, находят куски керамической плитки и облицовочного кирпича от разрушенного поместья.

Видео о поездке в Лукьяново

Есть в Лукьянове старый (утверждают, что барский) дом, перевезённый сюда в 20-е или 30-е годы. Его отличительной чертой являются необычно высокие потолки. Рассказывают, что в четырёх комнатах этого дома после революции жили четыре семьи коммунаров. Внутри сохранилось ввёрнутое в потолочную балку железное кольцо – к нему подвешивали детскую люльку. До сих пор служат железные крючки и затворы в этом доме, сделанные в 50-е годы молодым лукьяновским кузнецом Виктором Егоровичем Маврутенковым, возбуждая в его потомках интерес к генеалогическим исследованиям своего рода. Хранится у Надежды Михайловны в сельском клубе и печально-известная вещь - яркое отражение непростого нашего прошлого: деревянный сундучок, с которым возвращались с Колымы. Это тоже - клочок нашей истории.

При всём изобилии следов минувших времён, историю Лукьянова ещё предстоит восстановить и написать. Старожилов в Лукьянове не осталось, расспросить о былом не у кого. Россия – страна с непредсказуемым прошлым. За сто лет оценки происходивших событий несколько раз менялись на прямо противоположные. Что-то затемнялось, а что-то наоборот - приукрашивалось. И, как следствие недостаточности достоверной информации, - «исторический винегрет» в головах людей. «Винегрет» – слово французского происхождения, но обозначает чисто русское блюдо. Так и история русской деревни Лукьяново - с «французским акцентом», тесно связана с далёкой Францией.

С тех пор, как бывшие владельцы усадьбы были изгнаны из страны и обосновались за границей, родилось много мифов и легенд о жизни местных помещиков. Теперь уж и не разобрать: где правда, а где вымысел? О том, что внучка Пушкина была похоронена в склепе под церковью в селе Рыхлово, знают все. Многие посещали это место, теперь труднодоступное. Местные жители с готовностью пересказывают печальную историю разграбления склепа, которая хорошо им известна от переселенцев в Лукьяново из Рыхлова. Когда началась война, и склеп, и церковь были целы. Доступ в склеп был закрыт. При отступлении немцы взорвали церковь. Ребята-дурачьё залезли в склеп: один хулиганистый парень нашёл лазейку под разрушенной церковью и проник внутрь, где обнаружил гроб со стеклянной крышкой. Там он увидел молодую женщину, которая была в белом (по другой версии – в жёлтом) платье и, что его поразило, была целая – не подвержена тлению. Как потом выяснилось, местные помещики бальзамировали своих умерших. Мародёр ударил топором по крышке, и всё рассыпалось. Потом склеп разграбили. Также все знают, что у западной окраины усадьбы был пруд (теперь высохший и замусоренный). Посередине этого пруда и сейчас угадывается маленький островок, на котором растут три дерева. Утверждают, что внучка Пушкина сидела на этом островке и пила чай. Так давно это было, что рассказывающие и сами признают: может быть, это и сказка какая-то…

Внучка Александра Сергеевича Пушкина – Вера Александровна, младшая дочь его старшего сына Александра Александровича от первого брака с Софией Александровной (урождённой Ланской), действительно много раз бывала в Лукьянове и вполне могла пить чай (если такое действительно имело место) на том островке. Только хозяйкой имения была не она, а родная сестра её мужа Сергея Петровича Мезенцова – княгиня Леокадия Петровна Ширинская-Шихматова (урождённая Мезенцова).

Леокадия Петровна вышла замуж за князя Алексея Александровича Ширинскго-Шихматова в 1886 году, и Лукьяново перешло во владение к  Ширинским-Шихматовым в качестве приданого за молодой супругой князя. Князь Алексей Александрович был камергером Двора Его Императорского Величества, гофмейстером Высочайшего Двора [1*] (с 1903 года), сенатором, обер-прокурором Святейшего Синода (с 1906 года).

У супругов Ширинских-Шихматовых было три сына: Юрий (1890 г.р.), Кирилл (1894 г.р.) и Александр (1900 г.р.) [2*]. Младший Александр родился в Рыхлове.

Ширинские-Шихматовы были очень близки семье Мезенцовых. Каждое лето Мезенцовы ездили к Ширинским на несколько дней, а те приезжали в поместье Мезенцовых в Ершино, которое находилось от Лукьянова в 25 верстах. Разница в годах между братьями Ширинскими-Шихматовыми и детьми Мезенцовых была довольно велика. Старшая Марина была 1902 года рождения, Наталья родилась в 1904 году, а самый младший Саша – в 1908 году. Дети жили счастливой детской жизнью, окружённые любовью и заботой ближних. Тогда появилась очень модная игра в крокет [3*], в которую с удовольствием играли все молодые и пожилые. Мальчики имели возможность ездить верхом, заниматься гимнастикой и играть в футбол с гувернёром и деревенскими ребятишками на специально отведённой для этого площадке.

Дочь внучки Пушкина - Наталья Сергеевна Мезенцова, так описала свою тётю:

Народная память сохранила такие подробности обыденной жизни лукьяновского поместья, как стоимость стакана лесной земляники, из которого варили варенье для чаепития. Барыня (надо полагать, Леокадия Петровна) платила местным крестьянам по 5 копеек за стакан. Говорят, что это была хорошая цена. У восточной окраины деревни, прямо напротив сохранившегося остова фундамента усадебного дома, можно различить место, где была запруда на реке Новосёлке у подножия Сантовой горки. Говорят, что там разводили рыб. Якобы, сидя у окна, хозяева поместья могли наблюдать, как плещутся рыбки в пруду. Раз в год крестьянам разрешалось ловить в этом пруду рыбу.

Уникальные детали картин прошлого дошли до нас из семейного архива Ширинских-Шихматовых, который они хранят во Франции. Это статья из газеты «Le Petit Parisien» от 1892 года, где рассказывается об охоте на медведя князя Ширинского-Шихматова и его приятеля Верещагина.

До бракосочетания Леокадии Петровны и Алексея Александровича Лукьяновым владели родители Леокадии Петровны: генерал-майор, профессор, директор 2-ой Военной гимназии Петр Иванович Мезенцов и его супруга Мария Николаевна (урождённая Озерова), которая унаследовала это имение у своего дяди – Е.Г.Озерова. Помимо единственной дочери Леокадии и сына Сергея у них было ещё четыре сына: Владимир, Александр, Михаил и Борис. Детям было дано отличное образование, с прекрасным знанием языков. Все сыновья стали военными. В отношении матери и сестры вся мужская половина вела себя всегда чисто по-рыцарски. Любовь к матери была похожа у них на обожание. Утром все пили в столовой кофе. Супруги нежно обращались друг другу «Мари» и «Пьерушка». Хозяйка дома возглавляла стол и пила кофе из чашки старинного фарфора «Vien Popov», после чего выкуривала одну маленькую папироску «Marie Landou», единственную за весь день. После этого сыновья подходили и целовали ей руку, а она их целовала в голову. Мария Николаевна умерла в 1897 году в своей любимой усадьбе Лукьяново. Пётр Иванович сам бальзамировал её тело и похоронил супругу в склепе под церковью в Рыхлове. Каждый день бывал около гроба и смотрел на неё через стекло. Через полгода умер и он. Его похоронили рядом. И их могилы, также как захоронение внучки Пушкина, подверглись разграблению после разрушения немцами церкви в Рыхлово. Фамилия Пушкиных была пропущена через советские идеологические фильтры и осталась в памяти людей, а вот роды Мезенцовых и Ширинских-Шихматовых, среди которых были достойные люди, служившие верой и правдой своей родине, оказались забыты.

Семья Мезенцовых, как и впоследствии семья Ширинских-Шихматовых, лето всегда проводила в любимом Лукьянове, с его привольем и красотой природы. В соседнее угодье Шершнево ездили всей семьёй на лошадях, в колясках, верхами и в телегах, что доставляло особенное удовольствие молодёжи. Вся живописная местность вокруг Лукьянова пронизана историей и сама по себе располагает к мифотворчеству. Этому способствуют находящаяся рядом Старая Смоленская дорога, по которой отступала армия Наполеона, и Семлёвское озеро, где уже без малого двести лет безуспешно ищут клад Наполеона. Интересную трансформацию претерпевают старые легенды, прошедшие через лабиринты памяти людей. Наталья Сергеевна Мезенцова со слов своего отца записала один любопытный случай, произошедший в его детстве в Лукьянове. Тогда рядом с усадьбой появилась целая труппа бродячих артистов – занятный аттракцион для местного населения. После нескольких дней представления вся труппа неожиданно исчезла, как в воду канула. А в роще, рядом с местом, где располагался балаган, обнаружили два больших вырытых и пустых котлована. Общее мнение тогда решило, что артисты вырыли клад, зарытый здесь французами во время войны 1812 года. Теперь же в Лукьяново рассказывают другую легенду. Утверждается, что, когда помещики убежали за границу, они закопали где-то здесь «золотишко». Говорят, что в пятидесятые годы в Лукьяново вдруг приехали экскурсанты на автобусе. Для них накрыли столы, организовали концерт. Туристы посмотрели концерт, от столов отказались, ссылаясь на то, что хотят осмотреть усадьбу, и разбрелись по деревне. Через некоторое время все собрались у автобуса и распрощались. Местные жители решили, что они искали клад, нашли и выкопали его. Эта история, конечно же, плод народной фантазии, но Ширинские-Шихматовы действительно покинули страну без средств к существованию.

После большевистского переворота счастливая безмятежная жизнь Лукьянова рухнула. В те далёкие времена в благородных дворянских семьях детям сызмальства внушали любовь к родине. Князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов был честный по натуре подлинный русский барин – человек «старого закала». Князь страстно защищал всё «русское», был глубоко верующим человеком. Для него любить Родину означало видеть в ней осуществление идеала человечества, основанного на монархизме. Сохранилась фотография собственноручно сделанного Алексеем Адександровичем подсвечника, увенчанного двуглавым орлом (в числе увлечений князя была работа по металлу). Он попытался организовать спасение Царской Семьи, оказавшейся в руках большевиков, но в результате угроза нависла над его собственной семьёй. Владельцы Лукьянова вынуждены были бежать за границу. 1 сентября 1918 года они покинули Россию по поддельным документам навсегда. Сначала обосновались в Германии, затем перебрались во Францию. Вырвавшись из советского ада, семья оказалась на положении беженцев со скудными средствами и вынуждена была бороться за существование. Всю черную работу делали сообща, начиная с княгини и кончая тремя сыновьями князя. Сыновья разделяли взгляды отца, не признавали марксистскую доктрину. Никто не жаловался, все одинаково несли тяготы своей многотрудной, беженской жизни. За границей князь Ширинский-Шихматов принимал участие в работе монархических организаций и был председателем Палестинского общества [4*]. Скончался князь 22 декабря 1930 года в пригороде Парижа Севре. До последнего дня он оставался верен своим принципам. Хоронили его одетым в правоведскую рубашку, в русскую поддевку и сапоги. Его супруга, ослепнув в старости, терпя лишения, пережила мужа на 14 лет.

Наталья Сергеевна Мезенцова в своей книге воспоминай «В них обретает сердце пищу» констатировала печальный факт семейной истории:

В свою очередь Ваннина-Вассилия Ширинская-Шихматова - правнучка княгини Леокадии Петровны и внучка князя Александра Алексеевича, никогда не слышала о написанной Натальей Сергеевной книге. Три дочери князя Александра Алексеевича - княжны Кира, Ирина и Ксения родились уже за пределами России. Ваннина-Вассилия живёт на Корсике, во Франции. От своей прабабушки она унаследовала склонность к искусству, с детства увлекается рисованием и живописью. Училась в Школе визуальных коммуникаций в Париже, затем закончила курс по реставрации древних книг и рукописей в Институте Искусства и Реставрации «Палаццо Спинелли» во Флоренции (Италия). Занимается графическим дизайном, реставрацией, обучает рисованию и живописи. У неё активная социальная позиция – она расписывает стены в домах престарелых, ездит в Тунис, чтобы обучать рисованию детей, живущих в интернатах, и приобщает к творчеству заключённых в тюрьмах. Кроме того, Ваннина-Вассилия реализует своё художественное видение через Street art (уличное искусство) [5*], раскрашивая диковинными зверями и замысловатыми картинами заброшенные здания на улицах столицы Корсики - Аяччо. Стрит-арт ассоциирует с движением протеста, со свободой. Для Ваннины-Вассилии - представительницы рода Ширинских-Шихматовых на французской земле, это способ обличать «мерзкие» стороны мира, приносить красоту в уродливые места. Таким образом она пытается, немного по-детски, противопоставлять этому  жестокому  миру  поэзию и  создавать положительную энергию во вселенной.

Сто лет в изгнании привели к тому, что потомки Ширинских-Шихматовых не говорят по-русски, не очень хорошо ориентируются в истории своего рода, ничего не знают о других имениях на Смоленщине, принадлежавших когда-то Ширинским-Шихматовым, (например, Дерново [6*]). На то были веские причины. После революции Ширинские-Шихматовы оказались полностью отрезанными от России. Находясь за границей, они очень опасались, что их вернут в Россию и отправят в ГУЛАГ. Ведь все члены семьи Ширинских-Шихматовых и Мезенцовых были вовлечены в непосредственное окружение царя – Государя Императора Николая II. Поэтому разговоров с потомками на русском языке и о России избегали. В самой России времена долго были неспокойные, говорить о прошлом людей дворянского сословия было смертельно опасно. О многих своих родных не знала и сама Наталья Сергеевна Мезенцова. Когда прошли годы, спросить было уже не у кого.

В 90-е годы княжна Ксения (мама Ваннины-Вассилии) приехала в Москву по работе. Тогда с ней связались работники КГБ, которые показали ей досье, где перечислялись бывшие владения Ширинских-Шихматовых. Княжне было сказано, что она может вернуть их обратно, если заплатит деньги. Это возмутило Ксению Александровну. Конечно, она понимала, что это вечная история революций. Но категорически отказалась платить деньги за право вновь обладать тем, что когда-то и так принадлежало её семье и было отобрано, а сами они были изгнаны из страны. С тех пор был положен конец думам о России, о русских корнях и об истории семьи. Никаких действий для того, чтобы узнать, что сталось с любимым поместьем Лукьяново, больше не предпринималось. К тому же, за княжной внимательно следили во время её пребывания в Москве. Ширинские-Шихматовы предпочли вернуться во Францию и продолжить жить «иммигрантской» жизнью. И лишь бережно хранимый семейный архив – письма, фотографии, вырезки из газет и дневники князя Кирилла Алексеевича, трудные для прочтения и написанные на непонятном «старорусском» языке, будоражил воображение следующих поколений Ширинских-Шихматовых и настойчиво напоминал о далёком Лукьянове.

Начало двадцатого столетия было ознаменовано появлением в продаже простейших и дешёвых, но вполне серьёзных фотокамер, которыми было легко управлять [7*]. Фотография перестала являться только произведением искусства, а люди получили возможность запечатлеть историю своей жизни. Похоже, что и у сыновей Леокадии Петровны и Алексея Александровича был свой фотоаппарат. Эти любительские фотографии уцелели от всех случайностей и, хоть и не всегда удачные, до сих пор украшают их альбомы наряду с высокохудожественными портретами представителей семьи Ширинских-Шихматовых. На этих чёрно-белых снимках остановились мгновения столетней давности обычной жизни людей в Лукьяново: чаепитие дам на открытой веранде у дома, подъезд на телеге важной барышни в широкополой шляпе, княгиня Леокадия Петровна с сыном Юрием на крыльце дома, прогулка молодёжи верхом на лошадях, прыжок через препятствие на лошади молодого князя Юрия, игра в крокет, высокие сугробы в аллее парка и у дома... Память, которую пробуждали старые снимки и дневниковые записи, оставалась единственным раем, из которого не могли изгнать потерявших родину.

Фотоальбом "Хозяева Лукьянова - князья Ширинские-Шихматовы"

К настоящему времени все представители поколений Ширинских-Шихматовых, испивших горькую чашу революции, уже умерли. Реальность такова, что для ныне живущих представителей рода Ширинских-Шиматовых думать о России означает совсем не то, что думали и рассказывали о ней те, кому довелось в ней родиться и жить. Для них ностальгия по былому – это в буквальном смысле желание вернуть то, чего они никогда не имели. Но они помнят о своих корнях. Россия всё равно остаётся для потомков Ширинских-Шихматовых в некотором роде их страной, также как остаётся их страной и Украина (князь Александр Алексеевич был женат на Наталье Фёдоровне Терещенко - представительнице большого украинского рода Терещенко).

После революции всё подверглось разрушению. Огромный невосполнимый урон нанесла война. Это разбивает сердца потомков князей Ширинских-Шихматовых. Но Ваннина-Вассилия считает, что лучше увидеть реальность, чем всё время жить мечтами и грёзами. Страница истории должна быть перевёрнута раз и навсегда. При этом возможность увидеть хотя бы на фотографиях то, что осталось от имения, которое было столь обожаемо несколькими поколениями семей Мезенцовых и Ширинских-Шихматовых, необычайно волнует и радует и Ваннину-Вассилию, и её маму – княжну Ксению. Ваннина-Вассилия уверена, что скоро наступит тот день, когда они приедут в Лукьяново и смогут сами увидеть место, которое было раем для их семьи.

Верность людей своим корням и своей истории даёт почву для осторожного оптимизма на фоне всеобщей депрессии. Князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов активно боролся за сохранение самобытной русской культуры, стремился защитить её от пагубного влияния лжи европейской цивилизации. В 1915 году им было основано Общество Возрождения Художественной Руси. Было выпущено и распродано около 3-х миллионов открыток с изображением памятников русского зодчества и предполагалось осуществить «хождение по Руси» - художественно-просветительные поездки для групп народных учителей и учащихся. Война и революция встали на пути всех начинаний. Есть в Лукьянове мистическая сила, которая не даёт деревне безвестно кануть в прошлое. Теперь возрождением национальных традиций в Лукьянове занимается энтузиаст Надежда Михайловна Хисамова. А на далёкой Корсике Ваннина-Вассилия Ширинская-Шихматова создаёт неповторимые художественные произведения, которые явно свидетельствуют о том, что в её крови есть влияние русской культуры.

Художественные работы Ваннины-Вассилии Ширинской-Шихматовой,
созданные под влиянием русской культуры

Однажды художественно одарённая правнучка княгини Леокадии Петровны Ширинской-Шихматовой, почитательница изобретённого на западе стрит-арта, расставит свои яркие краски на лукьяновском холме у прочного высокого фундамента дома своей прабабушки и разукрасит стены водружённого на нём в советский период, но уже заброшенного, магазина сказочными картинами - диковинными животными, волшебными цветами и загадочными лицами. А лукьяновские народные куклы-обереги, глиняные необыкновенные игрушки и расписные свистульки, сделанные творчески созидательной Надеждой Михайловной Хисамовой, отправятся на Корсику. Удастся прочитать и опубликовать дневники князя Кирилла Алексеевича из бережно хранимого архива Ширинских-Шихматовых. Они позволят увидеть деревню Лукьяново глазами тех, кто жил там сто лет назад, откроют для российского читателя высокий духовный мир русского дворянства. Это будет высшей точкой толерантности, которой так не хватало истёкшему двадцатому веку. Так замкнётся исторический цикл, и в XXI веке начнётся новая радостная, полная благополучия и процветания жизнь деревни Лукьяново, бесконечно любимой достойными русскими родами Мезенцовых и Ширинских-Шихматовых. Таков будет счастливый финал печальных ста лет одиночества. Всё это лишь плод воображения, на пути воплощения в жизнь которого существует множество препятствий. Но именно на воображении стоит искусство, которое призвано сделать нашу жизнь лучше, добрее и прекрасней.

---

Материал опубликован в 1-ом номере журнала «Край Смоленский» за 2017 год.