Ларино

---

Статьи краеведов о Ларино

Юрий Шорин, краевед, г.Сафоново.
Из истории сёл сафоновской земли. Ларино

Впервые Ларино упоминается как деревня в писцовой книге Вяземского уезда 1594/95 г. Она находилась в Гжельском стане и принадлежала стрелецкому голове Третьяку Семеновичу Якушкину, владельцу села Волкова (Третьякова). В деревне тогда было 6 крестьянских дворов и 3 бобыльских (1).

По переписной книге Вяземского уезда 1677/78 г., деревня Ларино оставалась во владении Якушкиных, ее делили между собой Исай Михайлович, Иван Михайлович и Иван Силин сын Якушкины (2).

По отказной книге 1700 г., Семен Иванович Якушкин получил поместье своего отца Ивана Михайловича Якушкина, в числе деревень которого значилось и Ларино, владельческая усадьба находилась в сельце Щукине (3).

По Генеральному межеванию 1776-1779 гг., Ларино стало уже сельцом, то есть в нем была дворянская усадьба, и принадлежало оно Андрею Николаевичу Радищеву. В 1799 г. капитан артиллерии А.Н. Радищев оставался владельцем сельца Ларино, в котором к тому времени было 6 дворов с 39 мужчинами и 29 женщинами (4). Он же стал инициатором возведения в Ларине храма и первым его устроителем.

В «Смоленских епархиальных ведомостях» в 1889 г. было опубликовано историко-статистическое описание села Ларино, которое позволяет нам узнать старинное предание о причинах устройства местной церкви: «Поводом к построению Ларинской церкви послужил чудесный случай, бывший в жизни капитана артиллерии Андрея Николаевича Радищева. Во время войны с турками (имеется в виду русско-турецкая война 1806-1812 гг. – Ю.Ш.) г. Радищеву, служившему в действующей армии, пришлось однажды, дабы избегнуть турецкого плена, переплывать реку Дунай. В то время, как он плыл и употреблял последние усилия достигнуть противоположного берега, увидел плывущий по воде свиток. Г. Радищев ухватился за этот свиток и таким образом спасся от турецкого плена. Развернув свиток, г. Радищев увидел писанное на холсте изображение Божией Матери. И движимый глубоким чувством благодарности к Царице Небесной, чудесно спасшей его от плена, а может быть, и смерти, тогда же он дал обещание построить в своем имении Ларине храм Богоматери, во имя святой иконы  Ее Римской, так как на свитке было изображение Римской иконы Божией Матери» (5).

Время начала строительства храма неизвестно, но в 1812 г., когда А.Н. Радищев скончался, церковь уже строилась. Далее ее постройку продолжили сестры Андрея Николаевича – Мария и Анна Радищевы. Историко-статистическое описание сообщает, что, будучи одинокими и бездетными, сестры Радищевы подарили имение Ларино своему родственнику Федору Федоровичу Шагарову, который и завершил строительство Ларинской церкви в 1816 г. Освящена она была 29 июля (6).

Сохранилось описание церкви: «Архитектура церкви довольна красивая. Церковь в основании своем имеет круг и увенчивается широким шарообразным куполом. Массивной архитектуры трехъярусная колокольня стоит отдельно от церкви». Главной достопримечательностью и святыней Ларинского храма была Римская икона Божией Матери – та самая икона, которая послужила к чудесному спасению А.Н. Радищева на Дунае. Образ почитался чудотворным, так как ему приписывалось чудесное избавление Ларинского прихода от холеры в 1831 г. (7).

Федор Федорович Шагаров (1753-1824) избирался в 1802-1804 гг. предводителем дворянства Смоленской губернии,  владел в Дорогобужском уезде сельцом Какушкино, где также достраивал храм (подробнее о Ф.Ф. Шагарове см. в разделе о селе Какушкино).

Дочь Ф.Ф. Шагарова Мария Федоровна вышла замуж за подполковника Николая Васильевича Ненарокомова и в качестве приданого получила от отца Ларинское имение (8).

К концу 1850-х гг. владельцем села Ларина с деревнями был уже их сын – Федор Николаевич Ненарокомов. В имении было 3064 десятина земли, 42 двора со 198 крестьянскими душами мужского пола и 18 душами дворовых (9).

Федор Николаевич Ненарокомов был неординарным помещиком. В 1850 г. он окончил привилегированный Александровский (бывший Царскосельский) лицей. В 1859 г. Ф.Н. Ненарокомов опубликовал под псевдонимом в некрасовском журнале «Современник» два библиографических обзора журнальных статей по крестьянскому вопросу (в то время готовилась реформа по отмене крепостного права). И в том же 1859 г. в Санкт-Петербурге вышел из печати его перевод сочинения знаменитого английского писателя Уильяма Теккерея «Очерки английских нравов. Приключение в несовсем порядочном обществе» (10).

По сведениям 1859 г., в Ларине находились 4 двора с 34 мужчинами и 47 женщинами (11).

С введением волостного деления уездов в 1861 г. село вошло в Городищенскую волость Вяземского уезда.

В историко-статистическом описании прихода Ларина упоминается, что в 1882 г. у ларинской помещицы Елены Михайловны Яковлевой было две дочери с разными фамилиями – Елена Ненарокомова (10 лет) и Надежда Яковлева (7 лет), из чего можно сделать вывод, что в первой половине 1870-х гг. Ф.Н. Ненарокомов умер, а его вдова вторично вышла замуж за дворянина Яковлева (12).

Елена Михайловна Яковлева оставалась владелицей Ларина и в 1904 г. В списке землевладельцев она значится как жена статского советника, потомственного дворянина. Размер имения составлял 500 десятин (13). К 1909 г. имение еще уменьшилось в размерах – до 425 десятин (14).

В 1886 г. в Ларине по инициативе местного священника Николая Яблонского была открыта церковно-приходская школа грамоты (15). Учитель этой школы Александр Яблонский (вероятно, сын приходского священника) и составил упоминавшееся уже историко-статистическое описание Ларинского прихода, в котором мы найдем любопытные картины быта и нравов крестьян. Приведем некоторые извлечения из этого сочинения:

«Крестьяне в достаточном количестве обеспечены хлебом; редкость – если у кого из прихожан недостает хлеба до „нови”. Но вместе с тем редко кто и продает излишек хлеба, так как вообще мало больших семейств, обладающих большим количеством земельных наделов. Семейные разделы сделали крестьянские дворы более или менее равными и по семействам, и по достатку. У крестьян особенной привязанности к земле и к ее возделыванию незаметно. Можно думать, что при более серьезном отношении к земледелию, земля могла бы приносить больше пользы крестьянам, так как все они к тому же наделены хорошими лугами на р. Днепре.

Впрочем, земледелие – не единственное занятие, которым Ларинские прихожане добывают себе средства к жизни. Весьма охотно крестьяне ходят на сторонние заработки. Одни из них, по ремеслу граборы или канавщики, как только земля весной довольно просохнет, отправляются в разные не столь отдаленные места для рытья канав, сажалок, устройства плотин, исправления дорог и т.п., и бывают в этой работе до Петрова дня. К Петрову дню граборы возвращаются домой, для помощи своим домашним в страдную пору. После 15-го августа снова отходят искать подходящих работ и продолжают их до тех пор, пока земля замерзнет. Другие из крестьян, по ремеслу каменщики и штукатуры, отправляются в разные города и села для постройки и починки домов, церквей и пр. Бывают в работе все лето. Чистый заработок как граборов, так и штукатуров простирается от 50 до 100 рублей и более в лето на человека.

В ларинском приходе также сильно развито обыкновение отправлять молодых людей на заработки в Москву и Петербург. Но этот промысел не много приносит пользы домашним в материальном отношении. Напротив, привычка к разгульной жизни, нравственная испорченность и нередко дурные болезни делают возвратившихся домой мало способными к крестьянскому быту.

Кроме вышеуказанных отхожих заработков, ларинские прихожане всегда имеют заработки и дома, благодаря близости железной дороги. Зимой, а также и летом в свободное от полевых работ время крестьяне занимаются возкой леса, досок, тесу и пр. на ст. Издешково, из дачи г. Барышникова. Деревни же ближайшие к железнодорожной линии имеют часто работу на линии: при исправлении пути, при расчистке снега зимой и т.п.

Несмотря на то, что многие из крестьян бывают на работе в разных городах, цивилизация не успела еще пустить глубоких корней в Ларинском приходе относительно домашней жизни. В последнее, правда, время некоторые из более зажиточных крестьян начали строить так называемые „горницы”, или светлые избы с перегородками внутри, но и в этих постройках пока обнаруживают полнейшее отсутствие порядочного вкуса. При этом и самые женщины не умеют поддерживать приличной чистоты и опрятности внутри дома.

…В религиозном отношении ларинские прихожане вообще народ глубоко верующий, благочестивый и богомольный, к духовенству уважительный, к церкви Божией усердный.

…Ларинские прихожане не свободны и от некоторых грубых пороков. К ним прежде всего должна быть отнесена страсть к водке; не ошибемся, если назовем страсть эту матерью всех пороков. Всякий праздник, всякая сделка,  мирская сходка и т.п. обстоятельство сопровождаются питием водки в немалом количестве. Самое же большое количество водки расходится у крестьян во время свадеб. Чтобы справить свадьбу, как следует, требуется не менее десяти ведер водки. Правда, водку крестьяне берут плохого качества, тем не менее, пьют до неприличия, а иногда упиваются и до смерти; и в ларинском приходе было пять случаев несчастной смерти от неумеренного употребления спиртных напитков… и что всего прискорбнее, все эти случаи относятся к последнему времени. Те дворы, хозяева которых предаются пьянству, видимо, отличаются бедностию, несогласиями в семействе и неисправностью в платежах.

Далее взаимная супружеская неверность у крестьян Ларинского прихода нередкое явление. Разлука супругов, при отправлении мужа на заработки в столицу или в военную службу, гибельно влияет на нравственность как мужа, так и жены. Так же дурно влияет на нравственность крестьян проживанье их в качестве работников и работниц в господских имениях, за неимением отдельных помещений для мужчин и женщин.

Крупного воровства в приходе не бывает, но мелкие кражи иногда случаются, причем кража дров не считается даже за грех.

Наконец, встречаются и  другие пороки, как, например, недобросовестность при исполнении своей обязанности по найму, сквернословие, грубое обращение друг с другом в семействе, а также и с домашними животными; есть также у крестьян Ларинского прихода склонность к разного рода суевериям и предрассудкам. Но борьба со всеми вышеозначенными нравственными недостатками при настоящем умственном развитии крестьян весьма трудна. Все это – плоды невежества, которые, надо думать, сами собой постепенно будут уничтожаться с развитием в народе грамотности» (16).

В 1913 г. в Ларине была открыта земская школа (17).

Ларинская церковь не значилась в числе закрытых в 1930-х гг. (18). Вероятно, храм был взорван в годы Великой Отечественной войны. Сегодня от него остался лишь фундамент.

Источники: 1) Писцовые книги Московского государства. Ч. 2. Изд. имп. Русского географического об-ва под ред. Н.В. Калачова. СПб., 1877. С. 692. 2) РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ед. хр. 10818. Л. 235, 246. 3) РГАДА. Ф. 1209. Оп. 164. Отказные книги по Вяземскому уезду. Л. 148 об. – 149. 4) РГАДА. Ф. 1355. Ед. хр. 1453. Л. 98 об. 5) Яблонский Александр. Историко-статистическое описание села Ларина, Вяземского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1889. №16. С. 710-711. 6) Там же. 7) Там же. С. 713. 8) ГАСО. Ф. 135. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 3 об. 9) Приложения к трудам редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Сведения о помещичьих имениях. Т. IV. СПб., 1860. С. 22-23. 10) Н.А. Некрасов / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Серия «Лит. Наследство». Кн. III. Т. 53/54. М., 1949. С. 418, 469, 471. 11) Список населенных мест по сведениям 1859 года. Т. XL. Смоленская губерния. СПб., 1868. С. 120. 12) Яблонский Александр. Историко-статистическое описание села Ларина, Вяземского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1889. №17. С. 770. 13) Списки лиц, имеющих право участия в 1-м земском избирательном собрании, для выбора г. г. гласных по Вяземскому уезду на трехлетие с 1904 года… // Смоленские губернские ведомости. 1904. 15 июля. 14) ГАСО. Ф. 5. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 668 об. – 669. 15) Яблонский Александр. Историко-статистическое описание села Ларина, Вяземского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1889. №18. С. 794-795. 16) Яблонский Александр. Историко-статистическое описание села Ларина, Вяземского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1889. №17. С. 767-768; №18. С. 790, 792-793. 17) Смоленское земство и народное образование. 1865-1918 годы: Сборник материалов. Смоленск, 1904. С. 234. 18) ГАСО. Ф. 2361. Оп. 1. Ед. хр. 67. Книга учета церквей по Смоленской области. Опубликована: Вестник Катынского мемориала. Выпуск 3. 2004. С. 80.

---

Дворянские усадьбы Смоленщины: «родное, милое Ларино...»
Юрий Шорин

В родовой усадьбе Ларино прошло детство российской художницы, переводчицы Любови Васильевны Шапориной (1879-1967), в девичестве Яковлевой. Она почти 70 лет вела личный дневник, который не так давно был опубликован, став одним из значимых документов, отражающих историю нашей страны в XX веке.

Вот фрагмент из этого дневника, посвященный отъезду Л.В. Шапориной из Ларина, уже навсегда:

«1918 год. Несмотря на социализацию, мою мать пока не выселяли, и на лето мы поехали в Ларино. В последний раз…

…Со станции ехала на телеге с богобоязненным стариком, который, помню, все повторял: „Лукавые времена настают, ох, лукавые!”

Настроение у крестьян совсем переменилось. Ходили они, понуря голову. Переменилось и их отношение к нам. Приносили яйца, сострадали. Заносчивости и агрессивности 17-го года и в помине не было, чувствовалось большое разочарование, комиссары имения были не то что старая барыня. Бывало, попадет скотина в хлев, придет за ней ее хозяин, барыня пожурит, постыдит, наговорит жалких слов, он постоит перед ней, почесывая затылок, повинится и получает безвозмездно скотину обратно. А теперь рубли плати!

Мы все же занимали весь дом по-старому; комиссар, крестьянин, присланный из Вязьмы, жил не то на кухне, не то в девичьей, не помню. Лошадьми мы пользоваться не могли, кажется, оставлена была в наше пользование одна корова. Когда стали поспевать яблоки, мы их покупали. Постепенно комиссары (их сменилось несколько человек за лето, – все они проворовывались) вымогали у матери все, что могли и на что, собственно говоря, не имели права, отобрали, например, Сашино английское верховое седло. Хлеб стали печь с мякиной, с „кыльками”, говорили рабочие, так что легко было занозить рот при еде.

В середине августа из Вязьмы пришла бумага-извещение, которая гласила, что дочь землевладелицы Яковлевой должна немедленно выехать с семьей из имения Ларино. Требовалась расписка. Я на этой же бумаге расписалась: „Прочла с удовольствием. Л. Шапорина, рожд. Яковлева». Мама и Юрий смотрели мне через плечо. «Что ты делаешь, – возопил Юрий, – тебя расстреляют». – «Нет, они ничего не поймут и не обратят внимания на мой плагиат – ну, а если поймут…”

К маме несколько раз приезжала из Вязьмы очень милая и доброжелательная барышня из вяземского отдела земледелия, – она рассказала, что у них поняли мою остроту и много смеялись. Дело в том, что так, по слухам, имел обыкновение подписываться на бумагах государь Николай II.

Надо было уезжать из родного, милого Ларина. Лошадей и экипажа нам не дали. Мы сговорились с Ваней Французовым, мужем моей подруги детства и кумом Вали. Их хутор Тимошино был верстах в двух от нас, за Дымкой; лугами еще ближе.

Накануне отъезда Валя пришла к нам, ей был дан окорок, который она обернула, положила за пазуху, запахнув поддевкой, как ребенка, и унесла к себе лугами. Приходилось красть у самих себя. Отслужили панихиду на могиле отца. Приехал Ваня с двумя подводами. Мы уселись на сено и поехали. Под этим сеном был спрятан окорок. Вася, ему было 3 года, был в восторге: Ваня дал ему концы веревочных вожжей – он правил.

Встретили по дороге знакомого мужика. Он остановился и долго качал укоризненно головой: „Не могли своих лошадей-то дать, до станции доехать!”

Перед моим отъездом я разобрала все книги и уложила все то, что моя мать могла увезти с собой в случае выселения. Мы решили оставить в Ларине лишь такие книги, как Добролюбова, Чернышевского, Решетникова.

Крестьяне настаивали на том, чтобы „старую барыню” оставить в Ларине, но высшие власти на это не пошли, и через месяц после нас мама получила распоряжение выехать. Ей дали лошадей только доехать до Погорелова, которое находилось в трех верстах от Ларина за Днепром, в Дорогобужском уезде, причем дали, конечно, не коляску, а шарабан и телегу для вещей. Мать остановилась у садовника Михаила Ивановича, который и помог ей доехать до Дорогобужа. Здесь мама нашла комнату у родственников крюковского сыровара Гфеллера.

Мы вернулись в Петербург. Надо было строить жизнь заново…»

Ныне на месте усадьбы Ларино сохранились лишь остатки усадебного парка, прудов, фундаменты разрушенной церкви. Всё, как и везде. Но сохранился и сам пейзаж, удивительно спокойный, красивый. Усадьба располагалась в том месте, где в Днепр впадает речка Дымка с широкими заливными лугами.

У фундаментов разрушенной ларинской церкви установлена деревянная часовня, стоит и небольшой домик для птиц, в нем какая-то птичка свила себе гнездо. Часовню, по всей видимости, установили последние деревенские жители, которые приезжают в поминальные дни в эти края на деревенское кладбище.

Усадьба – это рай! Увы, покинутый нами...

ИСТОЧНИК: https://vk.com/kraismol?ysclid=lb12o2paio774400520/permalink/3026451960972097/.

---