Алфёрово

Мелкомасштабная история
КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Хроника боевых действий
11-го кавалерийского корпуса
в январе-апреле 1942

Край Смоленский

Материал впервые был опубликован в №6 и №7 журнала «Край Смоленский» за 2016 год. Приведённый здесь вариант очерка о действиях 11-го кавкорпуса полковника Соколова в январе-апреле 1942-го года содержит расширенные сведения по сравнению с тем вариантом, который был опубликован в журнале. В частности, добавлены дневники политрука корпусного ветлазарета 24-й КД Андрея Высотина, фотоматериалы и карты.


СОДЕРЖАНИЕ

Часть 1.

Часть 2. (5 января - 9 февраля 1942 г.)

Часть 3. (10 февраля - 19 марта 1942 г.)

Часть 4. (после 23 марта 1942 года)



Часть 4. После 23 марта 1942 года

Последняя попытка

Части 24-й КД получили задачу в ночь с 23 на 24 марта перейти к наступательным действиям на участке Изъялово, Леонтьево. Прочно обороняя рубеж Макарово, Никулино, Ульяново, Трофимово, отметка 203,5, Кулешово, Юфаново, дивизия должна была одним полком вести наступательный бой за овладение деревней Изъялово с развитием успеха на Леонтьево и Сережань [127]. Все атаки в течение дня на Изъялово встречались сильным пулемётным и миномётным огнём и были отбиты. Сосед справа – 97-й кавалерийский полк 18-й КД вёл бой в районе Куликово за овладение автострадой. Слева 2-я ГМСД вела бой в районе школы в 1 км северо-восточнее Якушкино. Погода была ясная, что позволяло немецким разведсамолётам летать над районами расположения дивизий.

25 марта, в четверг, 11-й кавалерийский корпус силами 18-й кавалерийской дивизии вышел на Минскую автостраду у перекрестка дорог северо-восточнее деревни Высоцкое и закреплялся на занятом рубеже; 24-я кавалерийская дивизия наступала на Изъялово, Леонтьево; 2-я гвардейская мотострелковая дивизия двумя отрядами – на Якушкино, Плетушово[128]. Леонтьево в этот день штурмовали 70-й, 46-й кавалерийские полки и два эскадрона 18-го КП. Ввиду глубокого снега эскадроны вышли на опушку леса юго-западнее Леонтьево к 7.00, после чего повели наступление на западную и юго-западную окраину деревни. Противник встретил наступающие части сильным пулемётным огнём со стороны Желудкова, Сережани, Леонтьева, миномётным и артиллерийским огнём со стороны Сережани. Продвижение вперёд было затруднено. Вкапываясь в снег, эскадроны упорно продвигались вперёд. Взять Леонтьево удалось лишь со второй попытки, уже вечером в 21.15.

Леонтьево
Леонтьево, апрель 2016 г.

Немедленно по взятии Леонтьева части перешли к упорной обороне, укрепившись в блиндажах и окопах, отрытых в снегу. Эскадрон Снигирёва получил задачу перерезать трассу западнее Желудкова, куда и выступил[129]. Обороной Леонтьева лично руководил начальник штаба 70-го КП майор Гульков.

В наступлении на Леонтьево принимали участие недавно пополнившие ряды 11-го КК совсем юные местные пацаны, в том числе и Иван Владимиров из деревни Ульяново. Из воспоминаний Ивана Владимировича Владимирова:

После ранения Иван Владимиров сначала добрался до своей родной деревни Ульяново, где прямо в его доме располагался медсанбат, а затем был отправлен в тыл через город Андриаполь с другими легко раненными бойцами. Сергей Перцов погиб 29 марта у деревни Ульяново (Иван Владимирович ошибся в своих воспоминаниях – он был не новодугинский, а из деревни Кошкино Холм-Жирковского района). Его имя есть среди перезахороненных в братскую могилу №6 в посёлке Алфёрово. Он был 1924 г.р.

25 марта в 3.00 в части 24-й КД прибыло пополнение – 6 маршевых эскадронов, общей численностью 650 человек, которые были распределены по частям. Пополнение было вооружено винтовками, хорошо обмундировано, но плохо подготовлено. Командным составом было укомплектовано полностью, но командный состав был молодой – после 6 месяцев училища впервые на фронте.

Активные боевые действия за овладение автострадой на рубеже Голочёлово, Изъялово, Хожаево, Сережань, Кулешово, Якушкино, Плетушово продолжались четыре следующих дня. В течение ночи 26 марта немцы предпринимали 4 атаки на Леонтьево из Желудково, Сережани и Изъялова. В 19.30 началось наступление немцев силами до 500 человек. Первая атака была отбита. Перегруппировав силы и получив новое подкрепление, противник в 21.00 общей численностью до 700 человек с пулемётами и автоматами повёл вторую атаку на Леонтьево, выбив части кавкорпуса, которые с боем отошли на юго-запад, заняв оборону на опушке леса. Потери полка составили до 100 человек убитыми и ранеными (эти данные отсутствуют в ОБД «Мемориал»). В это время 18-й КП вёл бой по овладению Изъялово. Атаки отбивались ружейно-пулемётным огнём противника, который не подпускал атакующих ближе 150 метров к окраине деревни [130].

Для бойцов 11-го кавалерийского корпуса война уже стала привычной работой. Красноармеец Еськин после боя собрал 3000 зажигательных патронов и применял их из трофейных пулемётов по противнику, при этом обучая обращению с ними других бойцов [131].

Связь между полками была телефонная и на протяжении боёв работала безотказно, несмотря на то, что часто рвалась линия от разрыва мин и артснарядов. Заслуга в этом была телефонистов под непосредственным руководством начальника связи майора Колодежнова и старшего лейтенанта Вдовенко [132].

Тем временем эскадрон Снигирёва Николая Ивановича (теперь уже старшего лейтенанта) выполнял задачу по блокированию трассы Москва–Минск. Четыре дня он удерживал трассу Москва–Минск в районе деревни Желудково. Перед фронтом 24-й дивизии на автостраде находился противник численностью до роты с четырьмя танками, в Желудково – до 700 человек с миномётами и пушками, Леонтьево и Изъялово оборонялись двумя батальонами противника. Танки непрерывно курсировали по трассе на участке Якушкино, Высоцкое и обстреливали методическим огнём окопавшийся эскадрон Снигирёва, препятствуя выполнению задачи по минированию трассы. Красноармеец Казаков из ружья ПТР сбил транспортный самолёт противника над трассой [133].

За операцию по успешному блокированию автострады Снигирев вновь был представлен к награде командиром 24 КД подполковником Гагуа – к ордену Ленина, но утверждено было награждение вторым орденом Красного Знамени.

Действия отряда Снигирёва подробно описаны в журнале боевых действий 24-й КД. Когда две группы немцев по 30 человек пытались отрезать отряд Снигирёва, то они были уничтожены полностью пулемётным и автоматным огнём обошедших их бойцов Снигирёва. В ЖБД записано:

В это время сосед 24-й КД справа - 97-й КП 18-й КД, вёл бой с противников в районе трассы (в районе Куликово, у отметки 18), а сосед слева – части 2-й гвардейской мотострелковой дивизии – вели бой в 1 км севернее Якушкино и отбивали контратаки противника в районе Плетушово.

Якушкино
1 км севернее Якушкино
Якушкино
1 км севернее Якушкино
Якушкино
Якушкино, апрель 2016 г.

Местность, 1 км севернее Якушкино, где 2-й МСП 2-ой ГМСД шёл в наступление на Якушкино и Сережань от Вязьмы-реки

Согласно приказу штаба корпуса, 2-я ГМСД должна была 24 марта захватить Якушкино и Плетушово. Заняв исходные позиции по восточному берегу ручья Китайка, к 12.00 они перешли в наступление – 2-й МСП через школу на Якушкино (на карте буквами «ШК» был обозначен барский дом в имении Ершино, принадлежавший до революции семье Мезенцовых), а 120-й МСП – через высоту 242,3 на Плетушово. Наступавшие были вынуждены остановиться у опушек рощ, не достигнув цели, так как были встречены сильным пулемётным огнём со стороны Сережани (немецкий пулемёт был установлен на колокольне Сережанской церкви), из кустов юго-восточнее Сережани, от школы и от высоты 242,3. Кроме того, из Плетушово выдвинулась группа пехоты противника и перешла в контратаку.

Попытки занять Якушкино и Плетушово продолжались до 28 марта. 2-й МСП выполнял задачу, имея в своём составе 40 человек, а 120-й МСП – 46 человек [135]. 26 марта 1942 года командир дивизии Чанчибадзе подписал приказ № ОП/07, в котором раскритиковал деятельность частей 2-й ГМСД, указав на нерешительность действий командиров всех степеней и неумелую борьбу с танками:

Чанчибадзе считал, что было достаточно возможностей для выполнения поставленной перед дивизией задачи, и она обязана была её выполнить. Его мнение о неумелых и неорганизованных действиях бойцов 2-й ГМСД плохо увязывается с описанием их подвигов в наградных листах. Противопоставить численному превосходству противника можно было только личное мужество. Так, 26 марта, когда по автостраде начали двигаться колонны немцев, наводчик Разбойников (2-ой МСП) вытащил пушку на открытую позицию и начал расстреливать их прямой наводкой. Немцы открыли ураганный огонь по его орудию. В подавлении участвовало 4 танка, миномётная батарея и несколько станковых и ручных пулемётов. Вокруг орудия Разбойникова разрывались мины и снаряды, осыпая расчёт осколками, но он продолжал работать до тех пор, пока не подбил три машины и не заставил остальную колонну повернуть обратно. Наводчик Разбойников Василий Егорович уже отличался в боях за трассу Москва–Минск. 4 марта был подписан наградной лист о представлении Разбойникова к ордену Красного Знамени за то, что он сорвал наступление фашистов, открыв беглый огонь из своего орудия ПТО по вражескому танку и подбив его.

Обращает на себя внимание тот факт, что приказ Чанчибадзе № ОП/07 по духу своему и содержанию близок к приказу Конева от 16 января 1942 года, который был направлен командиру 29-й армии генералу Швецову. В частности, в нём утверждалось:

От угроз и увещеваний политаппарат и командный состав перешли к репрессивным действиям. 27 марта у деревни Плетушово был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян дезертир - боец 2-го МСП, покинувший боевые позиции без приказа. Он был родом из деревни Бухвалово Ярцевского района. По всей видимости, это был окруженец, вновь мобилизованный 11-м кавкорпусом. Наконец, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, 28 марта отряду 120-го МСП удалось выйти на рубеж 250-300 метров севернее Плетушово и взять под сильный контроль автостраду. В этот день на реке Вязьма появилась надлёдная вода, что означало необходимость принятия дополнительных мер для усиления льда, чтобы иметь возможность переправлять людей и материальные части из опорных пунктов в Козулино и Артёмово к местам боёв. Сапёрам 99-го инженерного батальона удалось 29 марта заминировать участок шоссе. Утром следовавшие по шоссе немецкие машины были подорваны [136]. Артиллеристы вели огонь по автостраде, уничтожая автомашины и повозки с грузом, пулемётчики расстреливали следовавших за повозками немцев. Но большего достигнуть не удавалось.

На 30 марта в журнале боевых действий 2-й ГМСД зафиксировано сопоставление боевого состава противника и дивизии. Против трех полков этой дивизии находились семь полков противника. 512 бойцам 2-й гвардейской мотострелковой дивизии противостояли 1280 немцев. При этом немецкие части имели: 28 миномётов, 1 реактивный миномёт, 21 орудие и 4 танка. У 2-й ГМСД было 17 миномётов (реактивных не было), 11 орудий и ни одного танка, но было 5 противотанковых ружей [137].

31 марта части 24-й КД продолжали прочно оборонять занимаемый рубеж, блокируя противника в Изъялово, Леонтьево с севера и северо-запада, в Желудково с северо-запада и запада, в Хожаево – с востока и северо-востока. Отряд Снигирёва держал под огнём автостраду, обороняясь на опушке леса у отм.234,8. В этот день противник перешёл к активным действиям. Немецкая артиллерия и миномёты с 10.00 до 12.30 вели шквальный огонь по боевым порядкам частей корпуса. Артиллерия бронепоезда вела интенсивный огонь по Трофимово, Ульяново и опушке леса у отм.203,5, два самолёта с 10.30 до 11.30 обстреливали и бомбили 18-й и 70-й КП. Сосед справа 97-й КП был выбит противником из Куликово и вёл бой 0,5 км южнее перекрёстка дорог Куликово, Голочёлово. 1 апреля 97-й кавалерийский полк перешёл к обороне рубежа Ульяново, Осташково.

Деревни Ульяново и Трофимово, апрель 2016 г.
Ульяново
Въезд в деревню Ульяново
Ульяново
Остатки фундаментов домов в деревне Ульяново
Ульяново
Остатки фундаментов домов в деревне Ульяново
Ульяново
Здесь была деревня Ульяново
Ульяново
Ульяново: воронка на месте дома семьи Лимоновых, разрушенного прямым попаданием снаряда в марте 1942 года
Ульяново
Трофимово
Дорога из Ульяново в Трофимово через Вязьму-реку
Трофимово
Трофимово
Дорога из Ульянова в Трофимово - направление на северо-восток
Трофимово
Мост через Вязьму-реку к Трофимово
Трофимово
Вязьма-река у Трофимова
Трофимово
Деревня Трофимово

Восстановление немцами статуса-кво

В тактике противника в боях в последние дни марта стало чувствоваться стремление глубокого охвата всей группировки войск 11-го кавалерийского корпуса. С конца января немцы стремились всеми средствами отбросить части 11-го кавалерийского корпуса от автострады подальше на север, но в условиях зимы не имели возможности повести наступление на всём участке фронта. Поэтому искали слабые места в обороне, нащупывали стыки между частями корпуса. Со стороны немецких частей последовательность событий выглядела следующим образом:

31 марта – 3 апреля немцы, сосредоточив до двух пехотных дивизий и свыше батальона танков, предприняли операцию по окружению и уничтожению частей корпуса. В районе Жуковка, Городище было сосредоточено 150 машин с пехотой и 30 танков противника [139]. Чтобы вывести из-под удара части 11-го КК, командир корпуса полковник Соколов отдал приказ об оставлении занимаемых рубежей и организации нового узла обороны.

Схема отступления 11-го КК
Схема боёв частей 11-го КК 23-31 марта 1942 г. и отступления на север от автострады Москва-Минск

Части 18-й и 24-й КД в течение 1 апреля выходили из боя. Прикрывая выход из боя частей 18-й КД, отличился красноармеец Шалом. Видя, что отряд 97-го КП под командой лейтенанта Прима попал в окружение, красноармеец 3-го эскадрона 18-го КП Шалом, маскируясь, пробрался вплотную к немцам и в упор огнём автомата обрушился внезапно в затылок немцам, которые в панике разбежались, бросив убитых и раненых. Часть лейтенанта Прима тем временем активным действием отбросила наседавшего противника и вышла из окружения. Товарищ Прима возвратился в свою часть с запиской:

В ОБД «Мемориал» не удалось обнаружить документы о награждении красноармейца Шалом.

Основной удар немцы направили против обороны 211-го КП, бросив сюда до трёх батальонов полного состава и 8 танков. 211-й кавалерийский полк имел на этом участке до 250 активных бойцов, три дня сдерживал противника, ведя ожесточённые бои. Эскадрон под командованием старшего лейтенанта Николая Егоровича Жукова 31 марта в течение 10 часов отражал неоднократные атаки на деревню Воейково [140]. Немцам удалось потеснить части 82-й КД, прикрывавшей левый фланг 2-й ГМСД, и занять Рожново, Воейково, Нарышево. 1 апреля они повели наступление от Воейково и Рожново в направлении Струково, Годуново, овладели Чижово. Гарнизон, оборонявшийся в Струково, полностью погиб [141]. Кроме того, к исходу дня ими было окончательно занято Леонтьево.

2 апреля немцы пытались с направления Пролетарский овладеть Артёмово. Артёмово обороняла группа 143-го танкового полка в 52 человека, имевшая на вооружении 2 станковых пулемёта, 8 ручных пулемётов, 13 автоматов, 28 винтовок. Атака была отбита.

Конев
И.С.Конев

Одновременно с наступлением на Артёмово немцы атаковали Костино с направления Лысово. К 18.00 2 апреля они заняли Нарышево, Фёдоровку, Орлянку, Богородицкое, Мартюхи, Лепёшкино и продолжали двигаться на северо-запад, тесня части 82-й КД.

2-я ГМСД в соответствии с приказом командира корпуса в ночь на 3 апреля отошла на рубеж Митино, Ямново, Степаньково, Лопаткино. Левый фланг дивизии оставался на месте в районе Киево, Бухоново, Ломакино, служа барьером для немцев, и подвергался яростным атакам с их стороны. Выполнив свою задачу, эти гарнизоны также организованно отошли.

В ночь на 4 апреля (суббота) 11-й кавалерийский корпус произвел перегруппировку и занял оборону в районах Барково, Старое Село, Зяблово, Лаврово, Барсуки, Хмелита, Походино. Противник, продолжая развивать решительное наступление, вышел на фронт: Юфаново, Чащевка, Ломы и продвигался вдоль большака Вязьма–Белый.

Наконец, вышестоящее командование признало безрезультатность попыток перерезать трассу Москва–Минск. В докладе главкому Западного направления генерал-полковник И.С. Конев отметил, что:

4 апреля, в субботу, 2-й МСП вёл ожесточенный бой в Зяблово. И вновь художественное вдохновение, посетившее в этот день офицера, заполнявшего журнал боевых действий 2-й ГМСД, даёт нам возможность ясно увидеть прошлое:

Без божьей помощи

Воскресенье 5 апреля было праздником Святой Пасхи. Военная комендатура Москвы впервые разрешила хождение по городу всю пасхальную ночь, хотя в обычные дни в период с 24.00 до 5.00 запрещалось ходить по городу без специальных пропусков. Массы верующих отправились на богослужение. В тридцати действующих московских храмах собралось до 75 тыс. человек, а в 124 церквах Московской области – до 85 тыс. Этот день совпал с исторической датой победы князя Александра Невского над немецкими рыцарями в Ледовом побоище 1242 г., что придало особую торжественность дню Пасхи [144].

Дорога
Дорога от Сережанской церкви к Изъялову, апрель 2016 г.

В то время как для москвичей Пасха 1942 г. приобрела особую значимость, для бывших прихожан Сережанской церкви этот день был полон скорби и печали. Как только немцам удалось отбросить части кавалерийского корпуса от автострады и снова занять деревни Леонтьево и Изъялово (это было 11 февраля), они выгнали всех жителей из домов и погнали их к разрушенной церкви. Была зима, было холодно, и снега было очень много.

Зимняя дорога
Зимняя дорога к Сережанской церкви от Изъялова и Леонтьева

Женщин, детей и стариков гнали по дороге к церкви, а вокруг лежали убитые и раненые красноармейцы. Идущим мимо них под конвоем детям запомнились на всю жизнь страшные картины: у кого-то из раненых изо рта и горла шла розовая кровь, а кто-то махал на поле рукой, моля о помощи… Но неоткуда было им ожидать чуда и спасения в этом месте, где давно уже умолк колокольный звон. Жители и сами не знали, куда и зачем их гонят немцы. Боялись самого худшего. Пригнав к церкви, народ выстроили в ряд. Потом подогнали танк. Среди ожидавших смерти была жена расстрелянного органами НКВД старосты деревни Изъялово Николая Николаевича Козлова со своими шестью осиротевшими детьми. Самому младшему было 3 года. Она сказала детям: «Двиньтесь ко мне поближе, сейчас нас будут всех стрелять». Немцы заторопились стаскивать валенки со старшего сына старосты (ему было семнадцать лет), явно брезгая потом снимать вещи с убитых и опасаясь, что они будут испорчены кровью. Он остался стоять босиком на снегу. Жена старосты сняла с головы большой платок, разорвала его и перекрутила сыну ноги.

Дорога к Сережанской церкви
Дорога к Сережанской церкви, апрель 2016 г.

Сколько времени так простояли жители – неизвестно. Как неизвестно, почему немцы отпустили всех по домам. Можно предположить, что отпала необходимость в живом щите, так как немецкие войска смогли оставить за собой автостраду, отбив тогда 11-й кавалерийский корпус в глубь от трассы на два километра за Изъялово. Ульяново оставалось за частями корпуса до 29 марта. Бои были совсем рядом, бомбили, артиллерия била по деревне. В феврале жители больше нужны были немцам живыми для того, чтобы потом чистить дороги и убирать трупы. Когда все вернулись в свои деревни, то обнаружили, что в их домах уже обосновались новые постояльцы – немецкие солдаты, которые хозяйничали в поисках еды. Из печей были вынуты чугуны с ещё не остывшей кониной, которую варили себе сдавшие эти позиции кавалеристы 24-й КД. Говорят, что тот, кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Этот тезис не работал по отношению к жителям Смоленщины. Им приходилось кормить обе армии, причём по очереди.

Сережанская церковь
Сережанская церковь

Уже несколько лет после своего закрытия в 1938 г. день Святой Пасхи Сережанская церковь встречала одиноко, без людей и церковных песнопений. Но этот год без веры был самым страшным – среди поля побоища, усеянного неубранными трупами. Потери корпуса за период с 31 марта по 5 апреля убитыми и ранеными составили до 2-х тысяч человек.

Сережанская церковь
Сережанская церковь

Не ставшие героями

Лихо начатая крупномасштабная операция неумолимо двигалась к своей развязке. Фактически, уже 17 апреля была закончена предпринятая немцами операция по разгрому группы генерал-лейтенанта Ефремова, и западная группировка 33-й армии перестала существовать. 11-й кавкорпус в это время занимал рубежи уже гораздо севернее Минской автострады. На полях сражений у деревень Изъялово, Ульяново оставались лежать трупы его бойцов, в то время как немцы хоронили своих убитых сразу. Из рассказа Прасковьи Николаевны Семёновой (дочери расстрелянного органами НКВД Николая Николаевича Козлова):

Приблизительно в это же время началась уборка трупов на полях у Богородицкого и Мартюхов, которые лежали там с октября 1941 г. Погибших здесь было так много, что уборка заняла около месяца.

Но убрали всё равно не всех. Уже в декабре 1942 г. Виктору Филипповичу Сергееву довелось провести ночь в сарае на берегу Вязьмы-реки. Этот сарай называли Груздов сарай. Фамилия Сергеева была среди семи человек молодых парней деревни Азарово, подготовленных к отправке в Германию. Все они были вовремя предупреждены учительницей, работавшей у немцев переводчицей. Ночью она повела их к партизанам за Вязьму-реку в сторону Кочетова, где совсем недавно сражались части 11-го кавкорпуса. Виктор Филиппович вспоминал:

Что ещё нужно знать о войне, чтобы понять: война – это горе, ужас, смерть, смрад и человеческая подлость?!

Среди убитых на полях сражений остались лежать и те, кто ценой своей жизни прикрывал отход 11-го кавалерийского корпуса в первых числах апреля, позволяя остальным спастись и отойти в северо-западном направлении. Кто-то из закалённых в предыдущих боях бойцов сумел сдержать на некоторое время наступающих немцев, а затем догнать свои части, а кто-то остался здесь навсегда. Многие, как следует из архивных документов, были представлены к правительственным наградам, в том числе и к званию Героя Советского Союза.

Наградной лист Жукова
Наградной лист старшего лейтенанта Жукова Николая Егоровича о представлении к званию Герой Советского Союза.

Документы о награждении этим высоким званием были заполнены на старшего лейтенанта Николая Егоровича Жукова [147] (командира пульэскадрона 211-го КП 82-й КД, в течение 10 часов сдерживавшего немцев у деревни Воейково), младшего лейтенанта Кирилла Васильевича Феоктистова [148] (командира 1-го эскадрона 206-го КП 82-й КД, который 3 апреля в составе полка в течение 3-х часов сдерживал превосходящие в пять раз силы противника у деревни Бухоново), старшего сержанта Андрея Ивановича Томилова [149] (командира взвода 3-го эскадрона 211-го КП 82-й КД, погибшего у деревни Рожново), старшего сержанта Никифора Ивановича Тарасова [150] (командира пульвзвода 211-го КП 82-й КД, погибшего 27 марта в бою в деревне Вырыкино) и зам. политрука Петра Артёмовича Лося [151] (командира взвода 2-го эскадрона 135-го КП 18-й КД, который погиб 1 апреля у деревни Приголовки, сдерживая с горсткой бойцов начавшееся наступление численно превосходящего противника).

Наградной лист Феоктистова
Наградной лист младшего лейтенанта Феоктистова Кирилла Васильевича о представлении к званию Герой Советского Союза.
Наградной лист Томилова
Наградной лист старшего сержанта Томилова Андрея Иванович о представлении к званию Герой Советского Союза.
Наградной лист Тарасова
Наградной лист старшего сержанта Тарасова Никифора Ивановича о представлении к званию Герой Советского Союза.
Наградной лист Лося
Наградной лист зам.политрука Лося Петра Артёмовича о представлении к званию Герой Советского Союза, заполненный на немецком бланке (был награждён посмертно орденом Красного Знамени).

Ни для кого из них ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза удовлетворено не было. Все документы о награждении были пересмотрены командованием в августе 1942 г., когда 11-й кавалерийский корпус был уже расформирован. По всей видимости, их геройские поступки в воспоминаниях обязанных им жизнями товарищей уже успели померкнуть на фоне того, что пришлось вынести бойцам корпуса в июле 1942 г., когда они попали в окружение в ходе немецкой операции «Зейдлиц». К тому же, некоторые из представленных к наградам попали в немецкий плен, как, например, старший лейтенант Жуков, оказавшийся в Шталаге IX A (ему удалось дожить до конца войны).

Крест
Крест, установленный у трассы Москва-Минск напротив Высоцкого в память о действиях 11-го кавкорпуса (надпись не совсем верна - боевые действия 11-го КК происходили здесь с января по начало апреля 1942-го года).

Операция «Зейдлиц»

11-й кавалерийский корпус, воюя в полуокружении, продолжал боевые действия в тылу врага до июля 1942 г., удерживал выступ, который иногда называют Холм-Жирковским. Связь с фронтом, пополнение и боеприпасы доставлялись к ним через «коридор» между городами Нелидово и Белый (именно через этот «коридор» вышел после ранения у деревни Леонтьево Иван Владимиров к городу Андриаполь с другими легкоранеными бойцами). На этой территории севернее Холм-Жирковского на стыке Калининской и Смоленской областей были огромные массивы заболоченных густых лесов, болота, торфяники, множество рек и ручьёв.

Начало конца 11-го кавкорпуса было положено активной разработкой немецким командованием крупномасштабной операции, получившей название «Зейдлиц». Её целью была ликвидация вклинений, образовавшихся в результате зимнего наступления Красной Армии. В мае, когда части 11-го кавкорпуса ещё вели бои в районе Холм-Суминского, Ханютина и Ордылёва, тщательная подготовка к операции уже активно велась. Она была направлена против войск 39-й армии генерал-лейтенанта И.И. Масленникова и 11-го кавалерийского корпуса С.В. Соколова.

Рано утром 2 июля 1942 г. немецкие войска начали наступление в самой узкой части «коридора» – между Белым и Оленино. Для командующего Калининским фронтом генерал-полковника Ивана Степановича Конева немецкое наступление не было неожиданностью. Известно, что Масленников, командующий 39-й армией, ему говорил, как и положено было говорить командующему: «Я готовлюсь к борьбе в самой неблагоприятной обстановке, то есть к боям в окружении без права вывода армии. Для этого нужны только боеприпасы и продовольствие» [152]. Но именно боеприпасами и продовольствием Конев не имел возможности обеспечить ни теперь окружённые войска, ни сражавшийся ранее за автостраду Москва–Минск 11-й кавалерийский корпус. И история повторилась: войска вновь оказались в «котле», хоть и не таком масштабном, как в октябре 1941 г., когда Западный фронт под командованием Жукова и Конева потерпел в Вяземской катастрофе одно из тяжелейших поражений за всю войну. Тогда потери войск фронта только попавшими в плен составили 673 тысячи человек[153]. А так как ряды 11-го кавкорпуса были пополнены за счёт выживших окруженцев из «Вяземского котла», то одним и тем же людям пришлось побывать в обоих «котлах». Среди них были учитель Голочёловской школы Павел Михайлович Эрастов и повар, уроженец деревни Якушкино, Фёдор Яковлевич Семёнов. Оба выжили, но судьбы их сложились по-разному.

Иванов
П.С.Иванов

Немецкое наступление началось 2 июля, а 12 июля уже последовало официальное сообщение немецкого командования о том, что несколько стрелковых и кавалерийских дивизий русских были окружены и уничтожены, взято свыше 30 тыс. военнопленных и захвачено или уничтожено большое количество военного имущества всех видов. После сильных дождей грунтовые дороги, по которым пробивались из окружения войска, раскисли, слабая советская военно-транспортная авиации не в состоянии была организовать эффективное снабжение по воздуху. Окруженные быстро остались без боеприпасов и продовольствия. Тем не менее, организованные попытки прорыва ещё продолжались. К 17 июля собралась группа численностью около 1500 человек под руководством командира 18-й кавалерийской дивизии генерал-майора П.С. Иванова. Есть сведения, что он погиб 21 июля на поле боя и был похоронен немцами с воинскими почестями. Легкораненый командующий 39-й армией генерал-лейтенант И.И. Масленников улетел в ночь с 18 на 19 июля на одном из девяти самолетов У-2, приземлившихся в «котле», чтобы забрать командование. Ещё 5 июля Масленников вопреки своей первоначальной решимости биться «в окружении без права вывода армии» принял безнадёжно запоздавшее решение о выводе войск из Холм-Жирковского выступа, но после начала «Зейдлица» оно уже ничего не могло изменить в судьбах попавших в окружение, как и в октябре 1941 г. под Вязьмой.

В начале августа 1942 г. 11-й кавалерийский корпус был расформирован.

Такие разные судьбы

Семёнов
Семёнов Фёдор Яковлевич

Не удалось выйти из очередного окружения повару 97-го кавалерийского полка 18-й кавдивизии Фёдору Яковлевичу Семёнову. Он находился в плену в Германии до апреля 1945 г. Какие испытания выпали на его долю до и после освобождения из немецкого плена, неизвестно. В конечном итоге, он оказался в Свердловской области, где обзавёлся семьёй и работал мастером молочного завода. Можно предположить, что специальность мастера молочного завода Фёдор Яковлевич приобрёл, работая перед войной на молокозаводе, открытом в бывшем помещении Сережанской церкви. Тему войны Фёдор Яковлевич всю жизнь обходил, ничего не рассказывал своим детям о пребывании в плену, никогда не возвращался на свою родину в Якушкино и Старое Село, не общался с родственниками. Лишь сохранённый внуками военный билет является документальным свидетельством того периода его жизни.

Бывший преподаватель химии Голочёловской школы Павел Михайлович Эрастов, по всей видимости, также избегал воспоминаний о периоде службы в 11-м кавкорпусе, где он был принят как бывший окруженец и работник немецкой комендатуры. А, как явствует из документов, особый отдел НКВД 11-го кавкорпуса исполнял свои обязанности особенно рьяно. Как ему удалось выйти из очередного окружения, остаётся неизвестным. С 1944 г. Эрастов служил в должности начальника разведки 3-го дивизиона 57-го артиллерийского полка 95-й стрелковой Верхнеднепровской Краснознамённой ордена Суворова дивизии, входившей в 49-ю армию. 14 января 1945 г. во второй день начала Восточно-Прусской операции, в которой участвовала 49-я армия, был тяжело ранен. С 1945 г. Павел Михайлович работал учителем химии в московской школе №212 (теперь отделение ГБОУ «Гимназия № 1576»), а в 1950-е гг. стал директором этой школы.

Награда
Наградной лист Анатолия Яковлева из Голочёлова.
Награда
Наградной лист Анатолия Яковлева из Голочёлова

Не погибли, а продолжили мстить немцам до конца войны в составе действующей армии два ученика Павла Михайловича, которые добровольно вступили в ряды 11-го кав.корпуса и стали настоящими солдатами: уроженец деревни Ульяново Иван Владимиров и Анатолий Яковлев из деревни Голочёлово. Оба были повышены в звании: Яковлев стал младшим сержантом, а Владимиров – старшим сержантом. Боевой путь Анатолия Яковлева остался связанным с кавалеристами до конца войны – он закончил её в составе 8-й гвардейской кавалерийской дивизии в Словакии, исполняя обязанности командира отделения разведки 16-го отдельного гвардейского дивизиона ПВО. Воевал смело и решительно, за что не единожды был награждён, в том числе и орденом Красной Звезды. Иван Владимиров после ранения вернулся на фронт под Сычёвку, стал миномётчиком – командиром миномётного расчёта, потом его часть перебросили под Харьков. Здесь его опять ранило, в результате чего он чуть не погиб и в бессознательном состоянии вновь оказался на оккупированной немцами территории. Владимиров сумел вернуться в часть, воевал за Киев, форсировал Днестр, прошёл через Румынию, Чехословакию, Венгрию, дошёл до озера Балатон. Закончил войну в румынском городе Клуж в школе для офицеров.

Наградной лист
Наградной лист Ивана Владимирова из Ульянова.

Согласно данным из журнала «Военно-исторический архив» [154], потери 11-го кавкорпуса в районе Холм-Жирковского выступа составили 14 830 человек, из них 14 071 пропало без вести, а убито – 371. Здесь надо правильно понимать, что убитыми числились лишь те, кто попал в списки о безвозвратных потерях, которые в условиях полной дезорганизации войск в окружении переставали составляться писарями, либо пропадали вместе с людьми.

Погиб старший писарь 97-го кавполка 18-й КД Павел Фёдорович Варавин. Он был родом из Иссык-Кульской области Киргизской ССР. Писарь Варавин энергично работал по учёту личного и боевого состава полка под ураганным огнём противника, находясь непосредственно на передовой линии у автотрассы Москва–Минск [155]. Он красочно описывал подвиги бойцов полка в наградных листах, как и многие другие писари полков корпуса.

Не удаётся найти донесения о безвозвратных потерях рядового состава 24-й кавалерийской дивизии им. С.К. Тимошенко, которая вела бои и несла большие потери в районе деревень Ульяново, Леонтьево, Изъялово, Сережань, Якушкино с января по апрель 1942 г. Есть лишь списки безвозвратных потерь командно-начальствующего состава [156].

Попав в окружение, пропал без вести 7 июля 1942 года помощник начальника оперативного отделения штаба 24-й КД старший лейтенант Владимир Николаевич Ночевкин [157], который вёл журнал боевых действий 24-й КД. Политруку 24-й КД Андрею Высотину удалось выйти из окружения. Из его дневниковых записей, которые он продолжал вести, пробиваясь к своим, можно понять, в каком трудном положении оказались окружённые части:

Отдельные люди и подразделения 24-й кавалерийской дивизии пробивались из окружения и выходили из котла. Среди вышедших из окружения был командир 24-й кавалерийской дивизии подполковник, а затем полковник Василий Георгиевич Гагуа. Он погиб в самом конце войны: дошёл до Чехословакии, командуя 9-й гвардейской кавалерийской дивизией, был ранен 19 апреля 1945 года и умер на следующий день в госпитале. Похоронен в городе Нитра в Словакии на городской площади.

Соколов
С.В.Соколов

Командиру 11-го кавалерийского корпуса полковнику Соколову удалось прорваться на соединение со своими войсками в районе города Нелидово, за что он был награждён орденом Красного Знамени и получил звание генерал-майора. Закончил войну в Чехословакии в звании генерал-лейтенанта, затем продолжал служить в армии, выйдя в отставку в 1959 г. Написал воспоминания, но они не были опубликованы.

Иосиф Григорьевич Фактор, автор воспоминаний о пятимесячном рейде по глубоким тылам противника 1-го гвардейского кавкорпуса генерала Белова, закончил войну в Берлине. Был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени и многими медалями. Его начальник, командир 41-й кавалерийской дивизии полковник Михаил Иосифович Глинский вместе с Фактором благополучно вышел из рейда к своим, затем успешно руководил кавалерийскими подразделениями до конца войны, имел много наград, в том числе был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени и орденом Суворова II степени. Скончался в 1991 г. в Москве.

Младший лейтенант Снигирёв также оставался в строю до конца войны. В январе 1945 г. в звании майора командовал полком в боях за польские города Краков и Величка. В год 40-летия Победы он был награждён орденом Отечественной войны I степени.

Могила
Памятник на могиле П.Г.Чанчибадзе на Новодевичьем кладбище.

Полковник Порфирий Георгиевич Чанчибадзе продолжал командовать 2-й гвардейской мотострелковой дивизией, которая перед началом боёв за Ржев 25 июля 1942 г. была в составе 30-й армии Калининского фронта. Безуспешно штурмуя деревню Галахово (по всей видимости, так же, как ранее деревню Плетушово), понесла огромные потери, почти перестав существовать. В последние дни августа и начале сентября вела бои за Ржев, в октябре была отведена на доукомплетование. Чанчибадзе дослужил до конца войны, получил звание генерал-лейтенанта, командовал армией при штурме Кёнигсберга. В апреле 1945 г. генерал-лейтенант Порфирий Георгиевич Чанчибадзе был удостоен звания Героя Советского Союза за умелое управление войсками при разгроме земландской группировки противника. 24 июня 1945 г. генерал-лейтенант Чанчибадзе участвовал в Параде Победы в Москве. Умер в 1950 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.

У победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота. Так уж сложилось, что местность восточнее и севернее Сережанской церкви стала ареной двух крупных поражений Красной Армии в первый и самый трагический год войны. Сначала она оказалась на пути отхода армий, оказавшихся в «Вяземском котле» в октябре 1941 г., а затем здесь развернулись грандиозно задуманные, но не увенчавшиеся успехом бои за трассу Москва–Минск. Желание пересилить и победить врага «во что бы то ни стало» было очень велико. Но оценивались не усилия, а результат. Дожившие до победы и ставшие генералами командиры сражавшихся за автостраду частей не предприняли активных шагов для того, чтобы боевые действия в январе-апреле 1942 г. 11-го кавалерийского корпуса стали широко известной страницей Великой Отечественной войны. Поступки героев были забыты, а их имена безлико затерялись среди других имён на мемориальных досках или вовсе туда не попали. Для местных же жителей это были страшные воспоминания, которые нельзя было забыть, но невыносимо к ним возвращаться. Ведь матерям пришлось отыскивать своих погибших сыновей на полях среди убитых бойцов кавалерийского корпуса и самим их хоронить. Поэтому и стоят печальные развалины Сережанской церкви более 70 лет сиротливо и одиноко, не являясь местом преклонения перед павшими здесь в ожесточённых боях. И лишь небольшая, затерявшаяся в высокой траве самодельная каменная плита на месте уже не существующей деревни Ульяново настойчиво взывает к памяти потомков, свидетельствуя о происходивших здесь событиях. С большим трудом на ней можно прочитать:

«Здесь родились и погибли во время боя 25 марта 1942 года Лимоновы Иван Михайлович 1928 г.р. и Алексей Михайлович 1936 г.р. Их отец Лимонов Михаил Андреевич погиб под г. Ржевом».

Памятник
Памятная плита на месте гибели детей в деревне Ульяново.

Война – это огромная трагедия, которая соткана из миллионов маленьких трагедий.





Примечания:

[127] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 94.

[128] ЦАМО. Ф. 213. Оп. 2002. Ед. хр. 350. Л. 63 об. – 66.

[129] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 95.

[130] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 96.

[131] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 100.

[132] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 98.

[133] ЦАМО. Журнал боевых действий 24-й КД. Л. 99.

[134] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053410.

[135] ЦАМО. Журнал боевых действий 2-й ГМСД. Л. 56.

[136] ЦАМО. Журнал боевых действий 2-й ГМСД. Л. 59.

[137] ЦАМО. Журнал боевых действий 2-й ГМСД. Л. 61.

[138] Русская воздушно-десантная операция. Отдел исторических исследований Главного штаба. Армия Соединенных Штатов. Европа. NND 760050 (1945-1949); NND 822900 (1950-1954); NARA, 1976. MS # P-116

[139] ЦАМО. Ф. 213. Оп. 2002. Ед. хр. 357. Л. 19-23.

[140] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053388.

[141] ЦАМО. Ф. 213. Оп. 2002. Ед. хр. 357. Л. 3-10.

[142] ЦАМО. Ф. 213. Оп. 2002. Ед. хр. 72. Л. 190-192.

[143] ЦАМО. Журнал боевых действий 2-й ГМСД. Л. 66.

[144] Московская битва в хронике фактов и событий. М.: Воениздат, 2004.

[145] Жители деревень «партизанами» называют всех бойцов, в том числе и кадровых военных 11-го кавкорпуса.

[146] В 1942 г. таяние снега в связи с потеплением началось 8 апреля.

[147] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053388.

[148] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053377.

[149] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053415.

[150] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053414.

[151] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053392.

[152] Военно-исторический архив. №8 (23). С. 26-27.

[153] Лопуховский Л.Н. 1941. На главном направлении. М., 2014. С. 373.

[154] Военно-исторический архив. №8 (23). С. 49.

[155] ЦАМО. Ф 33. Оп. 682524. Ед. хр. 218. № записи в базе данных – 10053583.

[156] ЦАМО. Донесения о безвозвратных потерях штаба 24-й КД от 21.05.1942 г. № записи в базе данных – 62983307.

[157] ЦАМО. Ф. 56. Оп. 12220. Ед. хр. 64. № записи в базе данных – 9261058.



www.alferovo.ru в социальных сетях