Воспоминания
Клименкова Ильи Григорьевича

Командира партизанского отряда «Издешковский», секретаря Издешковского РК КПСС

Клименков Илья Григорьевич родился в 1907 году в деревне Клинково бывшего Издешковского (ныне Сафоновского) района Смоленской области в бедной крестьянской семье. Трудовую деятельность начал в хозяйстве отца. С 1930 года он работал счетоводом колхоза, потом председателем Казулинского сельского совета. В 1932 году вступил в ряды КПСС, работал секретарём сельской территориальной первичной партийной организации, инструктором райкома партии, пропагандистом, а затем секретарём Издешковского райкома партии.

В период Великой Отечественной войны командовал партизанским отрядом в Издешковском районе. За боевые заслуги награждён орденом Ленина и медалью «Партизану Отечественной войны».

Илья Григорьевич оставил воспоминания, подробно и откровенно описывающие деятельность Издешковского (Сумароковского) партизанского отряда. Растерянность людей, неожиданно для себя оказавшихся в окружении, непонимание, как правильно действовать в сложившейся ситуации, и, в конце концов, налаживание партизанской борьбы – всё это нашло отражение в записках Клименкова. Воспоминания Клименкова добавляют новые важные штрихи к истории Алфёрова и его окрестностей. Клименков лично знал Василия Борисовича Борисова, председателя Енинского сельского совета, расстрелянного немцами. Он подробно описал его гибель. Также в воспоминаниях неоднократно упоминается Беляков Иван Семёнович – комиссар Издешковского партизанского отряда, уроженец деревни Куракино.

СОДЕРЖАНИЕ

• Глава 01. Образование
• Глава 02. Начало
• Глава 03. Неразбериха
• Глава 04. Новый состав
• Глава 05. Новые выборы
• Глава 06. Начало борьбы
• Глава 07. Конец 1941-го
• Глава 08. «Связные»
• Глава 09. 1942-й
• Глава 10. Новые факты
• Глава 11. В отряде
• Глава 12. Новые встречи
• Глава 13. Бой за деревню
• Глава 14. Новые планы
• Глава 15. Объединение
• Глава 16. Весна 1942-го
• Глава 17. НКВД
• Глава 18. Последние бои
• Глава 19. Облава
• Глава 20. Вместо заключения

Глава 01

Образование

7 февраля 1941 года состоялся пленум Издешковского райкома КПСС. На пленуме обсуждался организационный вопрос, выборы второго секретаря райкома КПСС и выборы секретаря по кадрам РК КПСС, второй секретарь РК КПСС Иванов Василий Иванович в конце января 1941 года выбыл из района на учебу в партийную школу города Ленинграда сроком на 2 года. На пленуме вторым секретарем избрали Храмова Петра Алексеевича, до этого работавшего здесь секретарем по кадрам. Секретарем по кадрам был избран Клименков Илья Григорьевич, работавший до этого заведующим отдела пропаганды и агитации Издешковского РК КПСС. Клименкова И.Г. на этом же пленуме избрали и членом бюро райкома КПСС. Заведующим отделом пропаганды и агитации пленум утвердил Левченкова. Так в состав бюро Издешковского РК КПСС входили: Воеводин Ефим Ананьевич – 1-й секретарь РК КПСС, Храмов Петр Алексеевич – 2-й секретарь РК КПСС, Клименков Илья Григорьевич секретарь РК КПСС по кадрам, Яковлев Андрей Яковлевич – председатель райисполкома, Свиридов Степан – начальник РО НКВД, Егоров Яков редактор районной газеты, Владимиров Петр Владимирович, заведующий организационно-инструкторского отдела РК КПСС.

10 мая 1941 года 1-го секретаря райкома КПСС Воеводина Ефима Ананьевича призвали на курсы по переподготовке начальствующего политического состава запаса на 45 рабочих дней. Исполнять обязанности 1-го секретаря райкома партии стал Храмов П.А., Воеводин Е.А, должен был вернуться с курсов в конце июня месяца. Но 27 июня мы получили письмо от Воеводина на имя Храмова, в котором он писал, что всех слушателей военных курсов зачислили в действующую Красную Армию, и что он вернется домой только после разгрома фашистской армии. В конце июня призвали в Армию члена бюро РК КПСС заведующего организационно-инструкторским отделом Владимирова. Так уже к 1-му июля осталось 5 членов бюро РК КПСС. В начале июля из аппарата райкома партии в Армию призвали всех военнообязанных, кроме троих, оставленных по броне – Храмова, Клименкова, Борисова – заведующим военным отделом райкома партии. В аппарате РК КПСС работали: Хорьков – заведующий партийным кабинетом, не военнообязанный по возрасту. Ему было около 60-ти лет. Павликова Е.B. – инструктор райкома КПСС, Копылова Е.И.- помощник 1-го секретаря райкома КПСС, они были невоеннообязанные. В начале июля месяца 1941 года, по указанию обкома КПСС и облисполкома в районном центре Издешково был создан истребительный батальон по борьбе с вражескими шпионами, диверсантами и другими лазутчиками. В истребительный батальон входили руководящие работники райкома партии, райисполкома и других госучреждений, хозяйственных организаций, весь состав районной милиции и районного отдела НКВД. При организации истребительного батальона письменных заявлений не требовали.

Намеченных товарищей пригласили на бюро РК КПСС, где Храмов П.А. сделал краткий доклад о задачах истребительного батальона, об обязанностях членов батальона рассказал начальник РО НКВД – Свиридов, а потом спросили, кто желает войти в состав истребительного батальона, и списки утвердили. Здесь же на бюро РК КПСС командиром истребительного батальона утвердили начальника РО НКВД Свиридова, заместителем командира был утвержден начальник милиции Зуев, комиссаром утвердили Храмова П.А. – секретаря райкома партии.

Командир Истребительного батальона Свиридов проводил занятия с членами батальона по стрельбе из огнестрельного оружия, по изучению ручного пулемёта, метанию гранат, бутылок с горючей жидкостью. Членами батальона проводилось дежурство на вокзалах железнодорожной станций Издешково и Алферово, у моста через реку Днепр на автомагистрали Москва-Минск. Ночью патрулировали в поселке Издешково. Истребительный батальон сделал очень многое в деле обеспечения порядка в прифронтовой полосе своего Издешковского района.

После директивы СНК СССР и ЦК КПСС от 29 нюня 1941 года, выступления по радио 3 июля 1941 года председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина, а так же на основании указания Смоленского Обкома КПСС в районе начали формировать партизанский отряд с целью остаться в тылу врага на случай временной оккупации района.

Основным ядром партизанского отряда бюро райкома КПСС считало истребительный батальон с его командирами. В конце июля 1941г. на бюро райкома партии ещё раз стоял вопрос об образовании партизанского отряда.

Мне как члену бюро и секретарю РК КПСС по кадрам было поручено наметить, подобрать людей для партизанского отряда согласовать список намеченных товарищей с членами бюро и с каждым провести беседу о согласии остаться в партизанском отряде на случай временной немецко-фашистской оккупации района.

Список, кого можно зачислить в партизанский отряд, был составлен со всеми членами бюро райкома КПСС, а беседу с каждым товарищем я, от имени бюро райкома, проводил один, эта работа была закончена мною в августе 1941 года. В конце августа на бюро РК КПСС вызвали всех товарищей, намеченных в партизанский отряд, для утверждения и окончательного зачисления в партизанский отряд. На заседании бюро с каждым товарищем ещё раз в присутствии всех членов бюро, проводилась беседа. Заседание с зачисляемыми в отряд проводилось в виде вопросов – как понимает товарищ призыв ЦК КПСС, указания обкома партии. Разъяснялось, что на случай временной немецко-фашистской оккупации района, все должны будут остаться в районе в тылу врага, чтобы вести борьбу с захватчиками в партизанском отряде, при этом выявились мнения каждого, взгляды на положение сложившейся обстановки на фронтах войны.

Как следовало ожидать, почти все вызванные на бюро райкома товарищи дали согласие, а некоторые даже просили остаться в партизанском отряде. Только немногие из вызываемых, да и то невоеннообязанные, ссылаясь на состояние здоровья не дали согласия оставаться в партизанском отряде. Просьбы таких людей удовлетворялись. Через бюро райкома было пропущено более 50 человек. Утверждено в партизанский отряд 48 человек.

В состав партизанского отряда тогда были утверждены:

Список партизанского отряда

№	Ф.И.О.	партийность	занимаемая должность
1	Храмов П.А.	член КПСС	И.О. 1-го секретаря райкома КПСС
2	Клименков И.Г.	член КПСС	секретарь РК КПСС по кадрам
3	Яковлев А.Я.	член КПСС	председатель райисполкома
4	Свиридов С.	член КПСС	начальник РО НКВД
5	Егоров Я.А.	член КПСС	редактор районной газеты
6	Борисов В.Б.	член КПСС	заведущий военным отделом РК КПСС
7	Хорьков И.	член КПСС	заведующий партийным кабинетом РК КПСС
8	Павлюкова Е.В.	член КПСС	инструктор РК КПСС
9	Фотьев В.Ф.	член КПСС	шофер РК КПСС
10	Беляков И.С.	член КПСС	заведующий дорожным отделом райисполкома
11	Борисенкова Н.М.	член КПСС	заведующая районным оздоровительным отделом
12	Варнаев И.Н.	член КПСС	заведующий райзо
13	Михайлов П.М.	член КПСС	заведующий райфо
14	Уткин В.С.	член КПСС	секретарь райисполкома
15	Зайцев Д.М.	член КПСС	инспектор райфо
16	Найденов	член КПСС	уполномоченный НКГБ
17	Тихонов А.Т.	член КПСС	секретарь РО НКВД
18	Галицин	член КПСС	районный прокурор
19	Михалев Т.	член КПСС	уполномоченный наркомзаг
20	Зазыкин	член КПСС	управляющий главмолоко
21	Муравьев Т.Ф.	член КПСС	управляющий заготзерно
22	Пантюхов И.А.	член КПСС	председатель райпотребсоюза
23	Петухов	член КПСС	бухгалтер райпотребсоюза
24	Поликарпов М.П.	член КПСС	директор райпищекомбината
25	Копылов И.И.	член КПСС	директор Издешковской МТС
26	Красильников	член КПСС	директор известкового завода
27	Гаврилов Е.Г.	член КПСС	секретарь партбюро известкового завода
28	Панус В.И.	член КПСС	директор торфоразработок
29	Сотов Е.И.	член КПСС	завхоз торфоразработок
30	Бодров В.В.	член КПСС	директор Самуйловского льнозавода
31	Автономов В.П.	член КПСС	председатель Орешковского сельского совета
32	Борисов В.Б.	член КПСС	председатель Енинского сельского совета
33	Веселов П.И.	член КПСС	председатель Леоновского сельского совета
34	Иванов Н.И.	член КПСС	председатель Сумароковского сельского совета
35	Кутаев Д.П.	член КПСС	председатель Сережанского сельского совета
36	Степанов И.С.	член КПСС	председатель Казулинского сельского совета
37	Хатченков	член КПСС	председатель Поселкового сельского совета
38	Антипов Е.П.	член ВЛКСМ	председатель колхоза им. Ворошилова
39	Корешков	беспартийный	председатель колхоза
40	Кузнецов М.С.	беспартийный	председатель колхоза 17-му партсьезду
41	Слесарев Е.С.	беспартийный	председатель колхоза им. Молотова
42	Крюков П.Д.	беспартийный	директор Издешковской средней школы
43	Щербаков Г.П.	член КПСС	председатель колхоза Большевик
44	Иванова З.П.	член ВЛКСМ	учительница Издешковской средней школы
45	Ермолаева Н.Е.	член ВЛКСМ	директор Леоновской начальной средней школы
46	Михайлова М.М.	член ВЛКСМ	учительница Какушкинской начальной средней школы
47	Рубцов Н.И.	член КПСС	директор Щербинской начальной средней школы
48	Голубев С.А.	беспартийный	врач, заведующий Сумароковской больницы

Вопрос о командире и комиссаре партизанского отряда на этом бюро не ставился, так как членам бюро и другим было ясно, что командиром отряда должен остаться командир Истребительного батальона – начальник РО НКВД Свиридов. Комиссаром отряда – секретарь райкома партии Храмов. Работников районной милиции на бюро райкома не вызывали. Все они были утверждены на бюро еще при организации Истребительного батальона. По положению и указанию обкома партии весь состав Истребительного батальона должен оставаться в партизанском отряде, при этом начальник районной милиции Зуев был утвержден заместителем командира батальона. Так этот вопрос тоже не пересматривался, так, что всем было ясно, что Зуев со всем составом районной милиции останется в тылу врага – в партизанском отряде. Как видно по списку, в партизанский отряд были зачислены главным образом руководящие работники партийных, советских хозяйственных организаций не только работающие и проживающие в райцентре Издешково, но работающие и проживающие на селе – председатели сельских Советов, председатели колхозов, а также из интеллигенции – учителя, врачи и другие.

При формировании партизанского отряда предусматривалось, чтобы в отряде были люди не только умеющие владеть боевым огнестрельным оружием, хотя это главное, но, чтобы были люди, умеющие обращаться с народом – агитаторы, разведчики, медицинские работники и т.п. При отборе и утверждении людей в партизанский отряд в июле и августе месяцах 1941г. было явно заметно, что отдельные товарищи, хотя и давали согласие оставаться в партизанском отряде, но тогда еще не верили, что немецко-фашистская армия будет иметь такой успех, что Издешковский район окажется оккупированным фашистами. Об этом некоторые высказывали свое мнение в беседе со мной и на бюро РК КПСС. Конечно, мнение таких товарищей приветствовалось, но надо было быть готовыми к худшему. Партизанский отряд надо было сформировать. А когда в начале октября 1941 года Издешковский район оказался оккупированным немецко- фашистскими войсками, и надо было брать оружие и вступать в борьбу с врагом, то некоторые товарищи, именно те, которые в свое время хотя и давали согласие оставаться в партизанском отряде, но с подозрением смотрели на организаторов отряда, проявили трусость и предпочли уйти в наш советский тыл, но не оставаться в тылу врага. 30 сентября 1941 года к нам в район Издешково приехал секретарь обкома КПСС по пропаганде товарищ Крылов Ф.И. (обком партии тогда находился в Вязьме) и еще раз предупредил всех членов бюро райкома КПСС, что на случай оккупации района все члены бюро, а также сформированный вами партизанский отряд должны остаться на территории района для организации и руководства партизанской борьбой с оккупантами.

2 октября 1941 года на северо-западе от Издешково начались сильные бои. Военные нам передали, что немцы пошли в наступление из района Батурино на Холм-Жирковский. 3-го и 4-го октября артиллерийская канонада становилась все слышнее и слышнее. Ночью с 3-е на 4-е октября передислоцировались танковые части с южной части Издешковского района на север к Холм-Жирковскому району. Танки наши шли через поселок Издешково. Их было так много, что беспрерывно шли всю ночь, только сотрясалась земля. Военные нам передали, что на правом фланге 19-й Армии и на левом 30-й дела плохи. Немцы там вклинились в нашу оборону.

4 октября 1941 года немцы прорвали оборону наших войск в зоне действия 30-й Армии, захватили поселок Холм-Жирковский и по Бельскому большаку лавиной двинулись на Вязьму, минуя наш укрепленный по восточному левому берегу реки Днепр, Издешковский район.

5 октября 1941 года обком партии и все областные организации эвакуировались из Вязьмы в сторону Гжатска. Телефонная связь с Вязьмой прекратилась. Ночью с 5 на 6 октября немцы по Бельскому – Вяземскому большаку подступили к Вязьме и захватили автомагистраль Москва-Минск от Вязьмы до Гжатска. 7 октября фашистские войска вступили в Вязьму с юга и город Вязьма был сдан. Поселок Издешково, вся территория Издешковского района, а также воинские части, дислоцированные на территории района, оказались в окружении.

Глава 02

Начало

7 октября 1941 года в Издешково верхом на лошадях приехали председатель Орешковского сельского Совета Антонов Василий Петрович, председатель Казулинского сельского Совета Степанов Иван Степанович, председатель колхоза "Большевик" Щербаков Григорий Прохорович. Они приехали с вопросом: "В Холм-Жирковском уже немцы, что делать нам?". В то время Казулинский и Орешковский сельские советы находились как раз на границе с Холм-Жирковским районом. Товарищ Храмов в моём присутствии им сказал, чтобы они ехали пока домой, были осторожны, ждали наших указаний. Бюро райкома партии, исполком Райсовета останутся в районе на нелегальном положении.

5 октября в райком партии приезжали Веселов Петр Иванович – председатель Леоновского сельского совета, Ермолаев Н. – директор Леоновской начальной средней школы, Кузнецов Михаил Семенович – председатель колхоза «17-го партсъезда». Михайлова Матрена Михайловна – учительница Какушкинской начальной средней школы- депутат районного Совета, Все они приехали с одним вопросом – как поступить дальше. На бюро партии они получали ответ: пока находитесь дома, если будет опасно, перейдите на нелегальное положение, ждите наших указаний, мы будем в партизанском отряде в лесу. Кроме этого всем им давалось задание по сбору и хранению оружия и патронов.

6 октября приезжали в райком Борисов В.Б. – председатель Енинского сельского совета, Слесарев Егор Сафронович – председатель колхоза им. Молотова, Антипов Егор Павлович – председатель колхоза им. Ворошилова Богдановщинского сельского совета. Им тоже было сказано, что будем в лесу в районе деревень Юфаново – Макарово – Барково – Аксентьево. А товарищи Иванов Никита Иванович – председатель Сумароковского сельского совета, Бодров Василий Васильевич – директор Самуйловского льнозавода, Рубцов Николай Ильич – директор Щербининской начальной средней школы, Кутаев Дмитрий – председатель Сережанского сельского совета явились в райком партии в полном обмундировании как партизаны, с сумками с продуктами, но пока без оружия. Эти товарищи заявили, что находиться дома очень опасно, и мы будем вместе со всем отрядом.

7 и 8 октября жизнь в районе как будто остановилась, замерла. В конторах учреждений не слышно стало телефонных звонков, тихо и безлюдно на улицах поселка, не видно беспрерывно снующих до этого грузовых и легковых машин, никого из военных, в то время как два-три дня их было в поселке очень много. Тишина стояла жуткая, зловещая. С запада и с севера, а теперь уже и с востока со стороны Вязьмы все явственнее слышалась беспрерывная артиллерийская канонада, да высоко в небо поднимался черный дым. Ночью кругом были видны зарева пожаров.

Весь наш теперь уже не истребительный батальон, а, как мы теперь называли, – партизанский отряд, был в полном сборе и с 6-го октября, в ночь под 7, находился на казарменном положении в помещении райкома партии. Вокруг поселка Издешково было выставлено несколько постов. Оружия в отряде было мало, всего несколько винтовок и ручных гранат на 35 человек. 13 человек на время были отпущены. Когда нужно было стоять на посту, винтовки брали друг у друга. Свиридов как командир истребительного батальона, он же по мнению не только членов бюро РК КПСС, но и всех зачисленных в партизанский отряд, должен был быть и командиром партизанского отряда, начал самоустраняться, не руководил расстановкой и сменой постов, тогда Храмов поручил руководить караульной службой мне.

Среди отдельных товарищей, зачисленных в партизанский отряд, проявлялась нервозность. Теперь кое-кто стали проситься уйти в наш советский тыл вместе с уходившими военными. Товарищ Михалев Тимофей – районный уполномоченный наркомзага вносит предложение, что стоит ли ехать куда-то в лес, какие из нас партизаны без оружия, лучше уходить группами в наш тыл пока ещё не поздно. Такое настроение некоторых товарищей повлияло и на настроение отдельных членов бюро РК КПСС.

8 октября 1941 года, часа в 2 дня группа из партийно-советского актива, зачисленных в партизанский отряд в количестве 35 человек (13 человек из 48, как указывалось выше, были отпущены на время по домам), на грузовой 3-х тонной автомашине и трех подводах выехали по направлению в северо-восточную часть района к условному месту расположения партизанского отряда в Боровщинский лес в район деревень Шубино, Макарово, Аксентьево. Начальник РО НКВД Свиридов и уполномоченный НКВД Найденов ехали на своем "газике" (легковая машина). Отъехав от Издешково 8 км, мы остановились в деревне Жуково, здесь было много военных [1].

Храмов, Свиридов, Яковлев беседовали с командирами неизвестной мне до сих пор военной части. Когда Храмов, Свиридов, Яковлев вернулись к нам, к автомашине и подводам, чтобы ехать дальше, то передали из беседы с командирами, что сегодня ночью с 8 на 9 октября наши войска займут оборону на правом восточном берегу реки Вязьма.

Глава 03

Неразбериха

Река Вязьма в нашем районе течет на северо-запад и в Холм-Жирковском районе впадает в Днепр. Эта весть нас обрадовала, но вместе с этим возник вопрос, куда нам теперь ехать, если в намеченном нами месте на левом западном берегу реки Вязьмы будет передовая линия фронта. Здесь же в деревне Жуково начальник РО НКВД Свиридов, он же член бюро райкома партии и командир истребительного батальона, а теперь партизанского отряда, заявил, что он с уполномоченным НКГБ Найденовым не могут оставаться в оккупированном фашистами районе, поедут на соединение со своей Армией, и якобы на это у них есть указание их наркома. На глазах у всех нас Свиридов и Найденов сели в свой газик и, лавируя среди военных обозов, поехали в сторону автодороги Москва-Минск. Им вслед послышался ропот негодования, брань тех, кто оставался верным своему партийному и гражданскому долгу и указаниям обкома партии. Люди кричали Свиридову, чтобы он оставил нам свой пистолет и винтовку. У него было два револьвера на поясном ремне и автоматическая винтовка в автомашине. Уход Свиридова и Найденного из отряда явился толчком такой силы, что у многих вызвал нежелательные настроения. Храмов после этого очень растерялся, стал грустным, замкнутым и, кажется, все о чем-то мечтал.

Уже вечерело. Пошел сильный дождь с холодным осенним ветром. С запада и севера гром пушек становился все слышнее. Зарево пожаров все ближе приближались к нам и совсем близко светились на горизонте. По залпам артиллерии и пулемётной стрельбе было видно и понятно, что всюду вокруг нас шли упорные кровопролитные бои наших войск с фашистами. Наконец мы тронулись дальше. Нас уже стало 32 человека, на 2 человека будущий отряд уменьшился. Из-за споров, куда ехать дальше и сильного холодного дождя и ветра мы поехали не в лес к месту дислокации отряда, а повернули на восток параллельно автомагистрали Москва-Минск в село Третьяково – центр Енинского сельского совета. Ночевали в Голочёлове в местной средней школе.

9 октября мы встали рано утром. На улице моросил мелкий дождик, ветер стих, все заволокло густым туманом. Мы решили доехать до Сережани, посмотреть, что делается на том восточном берегу реки Вязьмы. Проселочной дорогой ехать нельзя, вся запружена автомашинами, обозами и военной боевой техникой. Ой! сколько техники, обозов, какое большое отступление. Туман. Вражеской авиации не слышно. Мы кое-как напрямик полем выехали на автодорогу. Автомагистраль на этом участке километров 15 восточнее Издешкова была пуста. Значит, с запада немцы ещё не прорвалась. Но в эту ночь все наши войска с рубежа на левом восточном берегу Днепра снялись и вот запрудили все проселочные дороги. Проехав километров шесть, мы свернули в Сережань. Здесь в Сережани остановились в неполной средней школе.

Все наши люди в отряде находились под впечатлением вчерашнего ухода от нас Свиридова и Найденова. Больше осуждали Свиридова, как командира Истребительного батальона, а батальон должен стать ядром партизанского отряда. Многие: Беляков, Пантюхов, Варнаев, Иванов и другие говорили, что надо сейчас избрать нового командира партизанского отряда. Другие же, как Михалев, Галицин и даже член бюро райкома Егоров предлагали следовать с нашими воинскими частями и не отставать от военных частей. Михалев внес предложение уходить в наш тыл сейчас же группами или по одному. Чувствовалось, что нет среди нас спаянности, веры в свои силы и возможности. Я предложил немедленно ехать в лес к месту дислокации будущего партизанского отряда. Это было необходимо потому, что у нас в автомашине было кое-что из продуктов: мешка 3 или 4 сухарей, килограмм 50-60 мяса от забитых подсвинков в райпотребсоюзе, бочка сельдей, ящик хозяйственного мыла, ящик махорки. Но люди были в нерешительности, и никому не хотелось оставаться в тылу врага. В тот момент не оказалось такого человека, который бы властно скомандовал, кто согласен оставаться в отряде за мной на автомашину и в лес! А не согласен? Уходите. Все смотрели на Храмова, который имел авторитет среди районной парторганизации. Храмов в это ответственное время и критический момент проявил нерешительность. Особенно после вчерашнего у него появилась нерешительность, растерянность. Он не вносил никаких предложений, только выслушивал мнения сторон. Во второй половине дня Храмов сказал, что поедет с кем-нибудь на автомашине в сторону Вязьмы, узнает, что там делается, может, где найдет наше командование. Он имел в виду встретиться с командиром, какой-нибудь дивизии иди даже с командующим 19-й Армии. Храмов и Яковлев поехали по автомагистрали к Вязьме. Через часа три они вернулись, и Храмов сказал, что сегодня ночью с 9 на 10 октября будет дан бой для того, чтобы пропустить через Вязьму наши войска и технику. Опять обсуждение, опять споры, как поступить нам. Храмов был настроен ехать с нашей армией, и мне сказал, что обком партии не дальше, как в Гжатске. Я ему говорю: «Ну, допустим, мы сегодня ночью пробьемся вместе с воинскими частями до Гжатска, но кому-то все равно придется возвращаться в свой район. Как тогда быть? И тебя, как 1-го секретаря, могут не послать обратно, а меня обязательно направят опять в наш район, как это было с Каcплянскими и Демидовскими товарищами, и как они август и сентябрь отсиживались у нас в Издешкове, не могли пройти линию фронта в свой район". Храмов ответил, что обком партии лучше нашего решит, как поступать дальше.

Теперь мне стало ясно, что Храмов намерен вместе с воинскими частями выехать из окружения. Это был самый трудный, самый критический момент для Издешковской районной партийной организации. Чтобы ехать в сторону Вязьмы и ожидать результатов боя, а потом ехать дальше до Гжатска не все поддерживали. Лично я понимал, что выехать из района всем – значит, не выполнить указаний обкома партии. И как нам говорили 30 сентября секретарь обкома партии по пропаганде товарищ Крылов, это будет дезертирство, если даже уходить и со своей армией. И кому как ни мне – офицеру запаса (военное звание мне было присвоено старший лейтенант), как секретарю райкома партии, получившему бронь от призыва в действующую Красную Армию, оставаться на временно оккупированной территории района. Я сказал Храмову, что я не поеду на выход из окружения, даже если сегодня бой под Вязьмой будет удачным. Все равно кому-то надо оставаться в районе. Храмов мне на это ничего не ответил. Наш разговор с Храмовым был в присутствии Хорькова.

Хорьков меня упрекнул: «Ох, вояка нашелся, ты еще не воевал! Вот Красильникову (директору известкового завода) ещё, так сказать, другое дело, он участник гражданской войны и ещё в то время был в партизанах, а ты еще молодой". И вcё же в эту ночь мы никуда из Сережани не выехали. Опять остались ночевать в школе.

Ночь для нас была беспокойная. Все мы боялись, что немцы захватят нас врасплох с автомагистрали со стороны Издешкова. В сторону Вязьмы гремела артиллерийская канонада, слышалась пулемётная стрельба. Всю ночь не смолкал гром орудия, видны были огненные зарницы. Небольшие группы военных двигались всю ночь в сторону автомагистрали, а некоторые переходили реку Вязьму, следуя на восток. Появились уже военные одиночки, но с винтовками в руках.

Утро 11 октября 1941 года. Все встали рано. На улице села один старик рассказывает, что вчера немцы заняли Издешково, а к вечеру уже были в Третьякове – это 6-8 км западнее Сережани, Значит, вот-вот немцы будут здесь. Надо быстро выезжать из села Сережань. Три лошади и повозки по распоряжению Храмова оставили в колхозе деревни Изьялово. Счетовод колхоза неохотно принял лошадей и повозки, когда я сказал, что, возможно, мы за ними (за лошадьми) скоро приедем. Часов в 10, кто на автомашине, кто шёл пешком, мы прямо по полю выезжали из Сережани в лес в районе деревень Якушкино, Желудково. Это лес рядом с автотрассой Москва-Минск. Встречаются военные группами и одиночками.

Мы только что успели расположиться в лесу, замаскировали автомашину, и Пантюхов хотел было готовить завтрак, уже разжигал костер, как со стороны автодороги Москва-Минск, от которой мы были метрах 250-300, послышался сильный шум, гул моторов, лязг металла. Это фашистские войска с шумом и лязгом, улюлюкая, двигаются по автостраде в сторону Вязьмы. Сколько их войск! Проходят танки, автомашины с солдатами, в лягушечьего цвета форме. Мотоциклисты, велосипедисты, идут обозы на лошадях, конца и края нет [2] . Автомашины, мотоциклисты заворачивают в деревню Якушкино, идут дальше в Сережань. Неужели немцы уже торжествуют победу? Нет, не может этого быть. Они идут к своей катастрофе, как в свое время шел Наполеон.

К концу дня, часа в три, 11 октября, немцы, заметив на опушке леса, где также находились и мы, небольшое скопление военных, открыли по лесу из деревень Якушкино и Сережань ураганный пулеметный и минометный огонь. Откуда-то по лесу начали стрелять из артиллерии. Стрельба началась и из деревни Желудково. К лесу приближается пехота автоматчиков. Фашисты стреляли из автоматов трассирующими и разрывными пулями. Хотя было ещё совсем светло, но отчетливо было видно, как навстречу нам в лес тянулись смертоносные красные, зеленые и белые нити трассирующих пуль. Вокруг нас рвались разрывные пули, и казалось, что немцы уже рядом с нами. Это было для всех нас, всей нашей группы боевое испытание. Ясно, что оказать сопротивление врагу на этот раз мы не могли. Захватив с автомашины свои сумки и продукты, какие там были, подожгли автомашину и постепенно, даже в панике отошли, минуя деревню Желудково, вглубь леса на север. Отход был неорганизованный. Когда прошли километра 2 вглубь леса, остановились, то не досчитались после боя нескольких товарищей. Оказалось, что кое-кто не выдержал испытания, струсил при первом бое и украдкой ушли из отряда, в надежде пробиться к своим и соединиться с нашей Армией, предполагая, что наша армия ещё не дальше Гжатска.

Глава 04

Новый состав

Организованно отступили тогда только те товарищи, которые твердо и убежденно решили остаться в партизанском отряде, чтобы вести смертельную борьбу с врагом. Вот кто тогда остался в лесу:

1. Клименков – секретарь РК КПСС по кадрам,
2. Яковлев – председатель райисполкома,
3. Беляков – зав. дорожным отделом райисполкома,
4. Уткин – секретарь райисполкома,
5. Тихонов – секретарь РО НКВД,
6. Муравьев – управляющий заготзерно,
7. Пантюхов – председатель райпотребсоюза,
8. Поликарпов- директор райпищекомбината,
9. Копылов – директор Издешковского МТС,
10. Бодров – директор Самуйловского льнозавода,
11. Иванов – председатель Сумароковского с/совета,
12. Кутаев – председатель Сережанского с/совета,
13. Хотченков – председатель Издешковского п/совета,
14. Крюков – директор Издешковской средней школы,
15. Рубцов – директор Щербинской НСШ,
16. Фотьев – шофер райкома партии.

Всего 16 человек из 33. Да кроме этих 16 человек – 13 были отпущены из Издешкова 5 и 6 октября по домам. Все они тоже оказались верными своему партийному и гражданскому долгу. Все они были через некоторое время в партизанском отряде. Итак, 29 человек из 48 явились ядром партизанского отряда. 19 человек ушли в наш советский тыл, а кое-кто из них оказались у себя дома, у своих родственников.

Первые двое суток – 12 и 13 октября, вся наша группа находилась здесь же в лесу в надежде, что кое-кто, возможно, затерялся и должен прийти к нам. Назавтра 12 октября мы даже пошли на то место, где напали на нас немцы, искали, не остался ли кто из наших товарищей убитыми, но убитыми тогда никого не оказалось. Автомашина наша сгорела, остался только мотор и другие металлические части от неё. Все деревни около автомагистрали Москва-Минск в то время были заполнены немецкими войсками. Немцы в каждом мужчине подозревали переодетых красноармейцев и командиров и расстреливали на месте. Не давали населению хоронить трупы убитых. Наша группа находилась на территории Сережанского с/совета. Из деревни в лес уходили от немцев местные мужчины с котомками продуктов. Вот уже и база роста нашего партизанского отряда. Несмотря на то, что много гибло наших бойцов, неорганизованно, по 3-5 человек, переходивших из деревни в деревню в поисках ближайшего пути к соединению со своей Армией, к нам в отряд в те дни военные не присоединялись. Все они торопились выйти из окружения [3]. Были и большие воинские соединения наших войск численностью до батальона, шедшие не на запад, а на восток в сторону Вязьмы, на выход к своим. Наши войска, оказавшиеся в окружении, проявляли исключительный патриотизм и героически сражались с вражеской армией. До конца октября ни днем, ни ночью не утихали кровопролитные бои наших воинских частей с фашистскими оккупантами, и этим сдерживали здесь крупные силы противника. Немцы здесь несли большие потери. Наши войска били немецко-фашистских захватчиков и отступали.

Наша группа находилась в лесу. Связь с населением была затруднена, нам всё было видно и слышно, что делается вокруг нас. Все, что мы наблюдали в те дни: жаркие схватки и длительные бои наших военных с оккупантами, активность советских людей, пришедших в лес от немцев, встреча с населением там, где представлялась возможность. Все это действовало на всю нашу группу ободряюще, исчезли испуг, уныние и бесперспективность нашей борьбы с врагом. Все было на лицо, что оккупация – временная, враг будет разгромлен. Нас беспокоило то, что мы пока не принимаем активного участия в борьбе с врагом, а только наблюдаем за ходом событий. Вот мы уже живем в лесу третьи, четвертые сутки, но у нас ещё не у каждого имеется винтовка. Нас также беспокоит и то, а может такая же группа, в которой находится Храмов, бродят по лесу и также как и мы, ищут нас.

17 октября мы решаем идти на нашу явочную квартиру, на Мишенскую мельницу. Мельница эта на реке Вязьма Таратоновского с/с на границе с Вяземским районом. Мельником на этой мельнице Богданов Петр, свояк Пантюхова И.А., который с нами (жена Пантюхова и жена Богданова – родные сестры). О нашей явке на мельницу была договоренность с Богдановым ещё в сентябре месяце 1941 года. Тогда было согласовано, что гарнцевый сбор о мельницы будет брать наш партизанский отряд. Богданов на это не возражал, если будет представляться такая возможность. До Мишенской мельницы от нашего места расположения было километров 8, и пройти к ней можно, минуя населенные пункты.

И вот 18 октября вечером мы всей группой, теперь уже 18 человек (к нам добавился Корешков – председатель колхоза Бережанского с/с, зачисленный в партизанский отряд, и отпущен был домой 6 октября в Издешково). На мельнице в доме, где жила семья Богданова, находилась жена Пантюхова, ушла из Издешкова от немцев. Наш товарищ Пантюхов встретил свою семью – жену, детей у них не было. Вот, что мы узнали здесь, рассказали Богданов и Пантюхова. На мельнице у Богданова находились дня четыре наши ребята: Храмов, Егоров, Борисов, Красильников, Панус, Сотов, Павлюкова и Зазыкин – 8 человек. Они ожидали здесь остальных. Все были без оружия, без продуктов питания. И только вчера – 17 октября ушли все с мельницы. Как нам рассказали, Храмов, Красильников, Панус и Сотов – четверо пошли на выход из окружения. Егоров пошел к родителям в деревню Фаустово Издешковского с/совета. Деревня Фаустово – километров 5 от Издешкова. Борисов пошел к своей семье в деревню Панасье Бессоновского с/совета, Издешковского района. Павлюкова пошла к своей сестре в Сафоновский район. Зазыкин пошел к своим родителям в Кардымовский район. Так нам стало известно о судьбе восьми наших товарищей, а об остальных 11, которых после первого обстрела нашего отряда с нами не оказалось в то время, мы ещё ничего не знали.

Находиться на Мишенской мельнице такой большой группе не представлялось возможности. Мы рано утром 19 октября распрощались с Богдановым и пошли опять к своему условному месту в лес. Дина Пантюхова очень просила, чтобы Пантюхов никуда не уходил и остался с ней у Богданова, но Пантюхов сказал ей, что для нас война только началась вот теперь, когда фашисты оккупировали нашу местность. Здесь с Богдановым ещё раз договорились, что гарнцевый сбор, если будет мельница работать, будем забирать мы для партизанского отряда. Богданов пообещал нам, что зерно, получаемое от населения, за размол он никому не будет отдавать, будет беречь для отряда. Все мы нашей группой как-то равнодушно приняли новость, что Храмов с другими ушел на выход из окружения. Всем, в том числе и мне, было ясно, что Храмов почему-то боялся оставаться на временно оккупированной территории. Лично я уважал Храмова, и он действительно, как человек и как работник был на своем месте – секретаря райкома партии. Но только в самое последнее время он перестал верить, что из нашего партийно-советского актива найдутся люди, способные организовать и активно действовать в борьбе с врагом партизанским методом. Ни у кого из нас не было зависти в том, что вот, мол, Храмов, Красильников, Панус ушли к своим, а мы остаемся здесь, только один Уткин немного загрустил и сказал, что вот как получается, кто будет у своих, а кто остается здесь бродить до лесу. Но ему сразу сделали замечание Яковлев, Беляков и другие. Расположились мы в Боровщинском лесу в районе деревень Аксентьево, Макарово, Шубино, Юфаново. Эти деревни находились на стыке с/с Богдановщинского, Старосельского, Сережанского и Енинского. Грелись и готовили пищу у костра, ночевали в шалашах. Продукты – хлеб, картофель, овощи у нас были, их доставляли из дома и от населения Иванов, Кутаев – председатели с/с и Корешков – председатель колхоза. Мяса уже не было, но там бродило много военных лошадей, их мы ловили и использовали на мясо, в молочном бидоне варили с конским мясом очень хороший суп, все это нас уже не удовлетворяло. Если питание было, погода еще позволяла ночевать в шалашах, но чего-то не хватает.

Не хватало работы, тревожило, ну, что ли любопытство или та производственная привычка знать, что делается в районе, хотя уже и оккупированном немцами. Проявлялась такая необходимость, что надо что-то делать, чем-то заниматься. А чем можно заняться в таких условиях? А только одним – убивать немцев. Убить немца – это представлялось не только необходимостью, но и радостью. Значит, у нас как-то само по себе появилось своеобразное производство вести самую активную борьбу с врагом.

Глава 05

Новые выборы

Как-то уже в конце октября встал вопрос, что надо избрать командира отряда и комиссара. И вот все в сборе, тогда Яковлев сказал, давайте изберем сегодня командира и комиссара отряда, то все посмотрели на меня. Все в один голос сказали, что командиром партизанского отряда должен быть и будет Клименков, комиссаром отряда – Беляков. Яковлев, как председатель райисполкома, для формы, предложил проголосовать за три кандидатуры. Голосовали единогласно. Тогда же внесли предложение, как назвать наш партизанский отряд. Пантюхов вносит предложение, по случаю, что мы находимся почти на канун 24-й годовщины Октябрьской социалистической революции, назвать наш отряд имени 24-й годовщины Октябрьской революций. Беляков, теперь уже комиссар отряда, вносит предложение назвать отряд «Смерть фашистским оккупантам». Иванов Никита задает вопрос и мне, и Яковлеву, а будет ли наш отряд совершать большие, глубокие рейды? На этот вопрос я ответил, что отряд не может все время находиться на одном месте. Немцы могут выследить, и разгромить наш отряд и для нас будет хуже, чем это было в тот день, когда мы выезжали из Сержани в лес. Поэтому отряд будет менять места расположения, но делать дальние рейды, по-моему, не будет такой необходимости. Наш отряд будет действовать в пределах своего района. Тогда Иванов вносит свое предложение назвать наш отряд «Издешковский» и продолжает, что здесь же в отряде будет райисполком, райком партии, и уже это будет сближать нас с населением. Название отряда «Издешковский» Иванов обосновывал и другими доводами. Никто из присутствующих не возражал против предложения Иванова. Пантюхов и Беляков не настаивали на своих предложениях. Было заметно, что все как будто почувствовали, что вынуждены были покинуть свои семьи, жилища, уют, все домашнее имущество, что жизнь так была прекрасна, и все связано с Издешковом, и это слово стало каким-то родным.

Так единогласно было решено, наш отряд назвать «Издешковский партизанский отряд». Так был рожден и оформлен партизанский отряд в лесу в конце октября 1941 года, членами которого были 17 человек присутствующих и 12 человек находились на задании. Всего 29 человек.

В первых числах ноября месяца 1941 года, перед праздником 24-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, вечером у костра в лесу все партизаны были в сборе. Было объявлено и проведено совещание по вопросу о подготовке и проведении праздника – 24-й годовщины Октябрьской революции. Много было высказываний и предложений, и все сводилось к тому, что праздник надо отметить боевым выступлением против фашистских оккупантов. Но такая малочисленная группа – 17 человек, да и не у всех еще тогда были винтовки, и не все наши люди были подготовлены вести бой с таким сильным, до зубов вооруженным врагом. Тогда же встал вопрос о росте (увеличении) партизанского отряда за счет оставшихся в окружении красноармейцев и обеспечении вооружением и боеприпасами. В связи с этой задачей еще острее встал вопрос о связи отряда с населением. Здесь же вспомнили, что 5 и 6 октября, перед выездом из районного центра, Храмов, с согласия всех членов бюро райкома партии, давал обещания сообщить всем товарищам, зачисленным в партизанский отряд, но которых временно оставили на местах их жительства, о месте нахождения партизанского отряда. Все пришли к единому мнению, что в первую очередь нужно наладить связь с нашими людьми, проживающими в южной части Издешковского района. Но кому туда идти? Никто не давал на это никаких предложений. Тогда Яковлев Андрей Яковлевич – председатель райисполкома говорит: «Я как член бюро райкома партии пойду в южную часть района по ту сторону Издешкова и прошу отправить вместе со мной товарища Пантюхова Ивана Анисимовича (председатель райпотребсоюза) и Муравьева Тимофея Федоровича (управляющий заготзерно)». Пойти с ними попросился и Рубцов Николай Ильич – директор Щербининской 7-ми летней школы. Эта школа находилась там, куда и надо было идти, в Таборском сельском совете.

Для выявления положения, налаживания связи с населением, численного увеличения партизанского отряда, разрешения вопроса с продовольствием для отряда, на том совещании было принято решение:

Яковлев А.Я., Пантюхов И.А., Муравьев Т.Ф. и Рубцов Н.И. пойдут в южную часть района в Какушкинекий лес, сельские советы: Какушкинский, Нашенский, Леоновский и Таборский, граничащие с Дорогобужским и Семлевским районами. И числа 3 или 4 ноября, рано утром, четыре наших товарища с винтовками в руках и с сумками за плечами пошли от нас на выполнение боевых заданий по организации и руководству партизанской борьбой с коварным врагом в другой части Издешковского района. Тогда же мы условились о связи между собой через своих связных. Первый связной должен был прийти к нам от Яковлева, поскольку Яковлев уже знает место расположения отряда. А потом мы должны направить к Яковлеву своего связного.